Сергей Александрович. Герой нашего времени.

Сергей Александрович

ГЕРОЙ НАШЕГО ВРЕМЕНИ

1999

Сергей Заграевский. ДЕЛЬФЫ

Этот пышущий здоровьем молодой человек в костюме и при галстуке, в начищенных до блеска ботинках переворачивает все представления о художниках наивного искусства, оборачивающихся в нашем сознании то человеком трудной судьбы, которого к холсту и краскам толкнула нестерпимость провинциальной жизни, то – добродушной старушкой, взявшейся за кисть годам, этак, к восьмидесяти. «Только совсем недавно я ощутил, что живопись для меня – не вторая профессия, а первая», – признался Заграевский на вернисаже. Недавний банковский крах отразился на судьбе тридцатичетырехлетнего бизнесмена парадоксально положительным образом: освободил от большинства деловых обязательств и одновременно позволил сосредоточиться на занятиях живописью, к которой он всегда питал слабость.

Начав рисовать еще в раннем детстве, под руководством отца-архитектора, Заграевский все же не рискнул погрузиться в пучину искусства, получил техническое образование, стал кандидатом наук. В последние годы возглавлял ряд коммерческих структур, затем – дочернюю фирму одного из крупнейших банков. Отсутствие необходимости работать «на продажу» позволяло сохранять в живописи тот незамутненный, лишенный сознательных подтекстов взгляд на мир, за который мы так любим искусство примитива. Обходящаяся без формальной эстетизации запечатлеваемой жизни, эта область творчества своей доходчивостью и узнаваемостью всегда привлекала внимание не только профессионалов, но и праздной публики.

Несколько десятков лирических работ, исполненных в знакомой цветовой гамме детского рисунка, – от лимонно желтого до анилиново-фиолетового, – датированы годами последнего десятилетия. По существу, они раскрывают тайную жизнь души нового российского примитивиста на всех этапах его благополучной до недавних пор карьеры. Охота к перемене мест – одно из очевидных свойств их автора. Сюжеты разбиты по месяцам: май – это Одесса, июль – Памир, декабрь – рождество в Германии, а ноябрь – конечно же, Красная площадь в Москве. На многих холстах и графических листах – железнодорожные пути и мчащиеся по ним составы, а среди встречающихся географических названий – Дельфы и Ялта, Мальта и Япония. Впрочем, природа для Заграевского – не храм, а мастерская. Условно выстроенные пейзажи вовсе не являются просто «окошком», через которое зритель, лишенный возможности реальных перемещений, выглядывает в большой мир. Скорее, эти многочисленные пасеки, мечети, оранжереи, «Весна в Глебове» и «Зима в Киселеве» – отражение внутреннего мира Сергея Заграевского, благодаря отечественным финансовым коллизиям в одночасье освободившегося от роли, навязываемой ему всей предыдущей жизнью.

Впрочем, помимо «чистого искусства», в планах Сергея Заграевского – создание нового творческого объединения, профессионального союза художников. «Сотни, а то и тысячи молодых (и не очень) художников не имеют возможности пробиться к зрителю, и никто, кроме них самих, им тут не помощник, – считает Заграевский. – Почему так? Да все потому же: публике они сейчас не нужны. А на мнение публики ориентируются и «власть имущие», и большинство покупателей картин, как наших, так и западных. Существует ряд приемов, позволяющих привлечь интерес публики к продукции, выпускаемой соответствующей корпорацией (в нашем случае к произведениям искусства). А задача союза – спланировать эту кампанию, создать для «PR» творческую базу – художники пишут картины, скульпторы ваяют, искусствоведы дают шкалу оценок и контексты, журналисты это доносят до широкой публики. Публика заинтересовывается и идет в галереи покупать работы уже по справедливым ценам».

Удастся ли Заграевскому реформировать нынешнее устройство художественной жизни, пока неясно. Поживем – увидим.

Все материалы, размещенные на сайте, охраняются авторским правом.

Любое воспроизведение без ссылки на автора и сайт запрещено.