Академик С.В. Заграевский
РЕКОНСТРУКЦИЯ УСПЕНСКОГО СОБОРА
1158–1160 ГОДОВ ВО ВЛАДИМИРЕ
Опубликовано: Заграевский С.В. Реконструкция
Успенского собора 1158–1160 годов во Владимире. В журн.: «Реставратор», №
1(8)/2004. М., 2004. С. 118-122.
Аннотация
Подвергнута научной критике реконструкция первоначального вида Успенского собора во Владимире, предложенная Н.Н. Ворониным в начале 1960-х годов. Предложена графическая реконструкция, учитывающая первоначальное пятиглавие собора и наличие одной лестничной башни.
Т.П. Тимофеевой, поэту и историку архитектуры
«Стереотипным» вариантом реконструкции Успенского собора, построенного во Владимире Андреем Боголюбским, на сегодняшний день является приведенный в капитальном труде Н.Н.Воронина «Зодчество Северо-Восточной Руси XII–XV веков»1 (рис. 1).
Рис. 1. Успенский собор. Реконструкция Н.Н.Воронина.
Но в реконструкции Н.Н.Воронина сразу же бросается в глаза несоответствие аксонометрии и плана собора. На аксонометрическом чертеже не приведены притворы (их наличие выявили археологические исследования, описанные в труде Н.Н.Воронина2), а лестничные башни показаны двухобъемными (южная объединена с гипотетическими «владычными сенями», а северная – со столь же гипотетическими «теремами»). А на плане уже показаны и притворы, и однообъемные лестничные башни.
Наличие столь явных противоречий в плане и аксонометрии, хотя и кратко оговорено Н.Н.Ворониным (аксонометрия представляет собой «первоначальный опыт реконструкции»3: видимо, новый аксонометрический чертеж, соответствующий плану, просто не успели подготовить до сдачи рукописи), создает определенную путаницу. Например, в современном учебнике по истории русской архитектуры4 реконструкция Н.Н.Воронина, в которой аксонометрия не соответствует плану, приведена безо всяких оговорок.
И поэтому наша реконструкция собора 1158–1160 годов, имея в своей основе реконструкцию Н.Н.Воронина, прежде всего обязана учесть притворы и односекционность лестничной башни. Именно одной башни – северной. Наличие южной башни данные археологии не подтвердили5, а «симметричность» композиции пристроек к собору, вывод о которой Н.Н.Воронин делал на основании изображений XVI века6, мы не можем считать доказанной с удовлетворительной степенью достоверности.
Дело в том, что во времена Боголюбского комплекс построек, примыкавший к храму, мог быть только епископским, но никак не княжеским: владимирский двор Андрея был существенно дальше (вероятно, за двором Долгорукого, около церкви Спаса)7, к тому же основной резиденцией князя было Боголюбово. Значит, «владычные сени» и «терем»8 – скорее всего, один и тот же комплекс построек, который различные летописцы называли по-разному. Это подтверждается тем, что при пожаре 1185 года в «тереме» сгорели именно церковные книги и утварь9.
А поскольку комплекс построек, примыкавший к Успенскому собору, был только один, мы в соответствии с данными археологии располагаем его к северу от храма. И соединялся этот комплекс с собором тем самым «столпом», о котором Н.Н.Воронин совершенно справедливо говорил как о «восходном столпе», т.е. как о лестничной башне10. В принципе, возможно и то, что «владычные сени», «терем» и «столп» были одной и той же постройкой, игравшей роль и лестничной башни, и «подсобного помещения».
Наша позиция относительно одной – северной – лестничной башни подтверждается и тем, что на западном прясле северной стены собора Боголюбского (месте примыкания башни) никогда не было аркатурно-колончатого пояса, а на соответствующем прясле южной стены он был11.
А что касается изображений XVI века, приведенных в капитальном труде Н.Н.Воронина, то они являются художественным обобщением, и невозможно точно определить, какой храм на них изображен – одноглавый с двумя симметричными башнями или пятиглавый без башен.
Теперь мы можем перейти к вопросу о количестве глав собора 1158–1160 годов.
Ипатьевская летопись однозначно и неоднократно (под 1158, 1175 и 1183 годами) говорит о соборе Боголюбского как о пятиглавом: Андрей «сверши же церковь 5 верхов и все верхы золотом украси и створи в ней епископью»; «и пять верхов ея позлати»; «и вся пять верхов златая сгоре»12). Н.Н.Воронин весьма резко назвал эти сообщения «ошибкой летописца» (впрочем, отметив и дискуссии, которые велись по этому поводу в конце XIX–начале ХХ века, – в частности, мнение Е.Е.Голубинского о пятиглавии собора)13.
В качестве доказательства одноглавия собора Н.Н.Воронин приводил сообщение летописи Авраамки о «едином версе»14 и уже упоминавшиеся нами изображения XVI века, причем исследователь допускал крайне маловероятную ситуацию, что в это время «сохранилась память об одноглавом соборе Андрея».
В новейшее время на сообщения Ипатьевской летописи о «пяти верхах» обратила внимание Т.П.Тимофеева15. Исследователь допускала возможность справедливости этих сообщений, основываясь на том, что пятиглавие собора более соответствовало великокняжеским амбициям Андрея Боголюбского16.
Автор этой статьи полагает, что соображения Е.Е.Голубинского и Т.П.Тимофеевой абсолютно обоснованы.
Прежде всего, Ипатьевская летопись как источник, непосредственно включивший в себя Владимирский великокняжеский свод17, заслуживает гораздо большего доверия, чем летопись Авраамки.
Е.Е.Голубинский, не признавая очевидный факт обстройки собора галереями при Всеволоде, тем не менее, справедливо полагал, что в позднейших сводах (в том числе и в летописи Авраамки – С.З.) ошибочное сообщение о «едином версе» собора Боголюбского появилось вследствие буквального истолкования сообщения Лаврентьевской летописи под 1160 годом: «и верхъ (т.е. одну главу – С.З.) ея позлати»18. К тому же исследователь отмечал, что в Ипатьевской летописи (под 1161 годом19 – С.З.) приведен аналогичный текст, и там написано «и верхы ея позлати». Напрашивается вывод, что в Лаврентьевскую летопись, также использовавшую Владимирский великокняжеский свод20, могла вкрасться ошибка при переписке. В Ипатьевской летописи такой ошибки быть не могло: как мы видели, о «пяти верхах» там говорится неоднократно.
Про неоднозначность толкования изображений XVI века мы уже говорили выше.
В пользу пятиглавия собора 1158–1160 годов можно привести и «инженерные» аргументы.
Н.Н.Воронин полагал, что
в пожар 1185 года сгорели деревянные связи Успенского собора, и поэтому
Всеволоду пришлось укреплять его высокими галереями, игравшими роль контрфорсов21.
Автор этой статьи придерживался и придерживается аналогичного мнения22,
мотивируя его прежде всего тем, что собор превышал «предел надежности»,
определенный для белокаменных крестовокупольных храмов еще во времена
Долгорукого (согласно исследованиям автора, внутреннее пространство основного
объема не должно было превышать
Но позиция и Н.Н.Воронина, и автора этой статьи не была подтверждена натурными данными, свидетельствующими о том, что собор 1158–1160 годов в 1185 году пришел в аварийное состояние (автор этой статьи даже допускал, что обстройка собора галереями могла быть «превентивной мерой»24). Теперь же, после исследований, проведенных в 2003 году автором этой статьи, мы вправе полагать, что эти данные у нас есть.
Дело в том, что удалось обнаружить наклон центральной главы Успенского собора на 2,5 градуса к востоку. Само по себе это еще ничего не доказывает (теоретически этот наклон глава могла получить и позднее XII века), но посмотрим:
– в галереях Всеволода отсутствуют угловые компартименты с северо-востока и юго-востока, несмотря на то, что они бы существенно увеличили алтарную часть собора;
– восточные малые главы, которые могли бы стоять на угловых компартиментах, образовывать центрально-симметричную композицию и способствовать освещению алтаря, сдвинуты к западу;
– восточные малые главы меньше (и, соответственно, легче) западных.
Все это не могло быть простым совпадением или прихотью Всеволода Большое Гнездо.
Ситуация видится следующим образом: собор Боголюбского в 1180-е годы (возможно, еще до пожара 1185 года) пришел в аварийное состояние, и его своды вместе с главами и арками «двинулись» в восточную сторону (западную укрепляли хоры). В связи с этим мастера Всеволода, обстраивая храм галереями, были вынуждены отказаться от восточных угловых компартиментов и гасить распор центрального барабана на северо-востоке и юго-востоке исключительно надежными конструкциями, каждая из которых состояла из двух взаимно перпендикулярных стен. На востоке распор дополнительно гасили полукружия апсид, на западе – хоры, на севере и юге – арочные перемычки (и частично также хоры), и благодаря столь существенному укреплению собор благополучно дошел до наших дней.
Все вышесказанное свидетельствует в пользу того, что собор Боголюбского в 1185–1189 годах был обстроен галереями именно вследствие прихода в аварийное состояние (сдвига сводов и наклона центральной главы к востоку).
А теперь вспомним, что собор 1158–1160 годов пришел в аварийное состояние очень быстро – через четверть века после постройки (а возможно, и ранее). Даже несмотря на то, что храм превышал «предел надежности», этот срок для каменного здания (к тому же построенного под руководством западноевропейского зодчего25) исключительно мал. Значит, что-то должно было ускорить процесс сдвига сводов, и это могли быть четыре малые главы, создававшие значительные дополнительные нагрузки.
Мастера Всеволода в 1185–1189 годах были вынуждены демонтировать эти главы. Демонтаж был именно вынужденным: если бы была малейшая возможность сохранить эти главы собора Андрея, мастера Всеволода ею бы воспользовались. Девятиглавый собор смотрелся бы еще более эффектно, а внутреннее пространство было бы гораздо лучше освещено.
Таким образом, мы обязаны говорить не об «обстройке», а о перестройке храма в 1185–1189 годах: демонтаж четырех малых глав означал и перекладку сводов.
В связи со всем вышеизложенным мы предлагаем свой вариант реконструкции аксонометрии (рис. 2) и плана (рис. 3) Успенского собора Андрея Боголюбского: с пятью главами, одной лестничной башней («столпом») с севера и притворами с юга, севера и запада.
В реконструкции Н.Н.Воронина отсутствуют водометы (которые, по всей вероятности, были с трехмерными зооморфными скульптурами26). Мы полагаем, что эти водометы необходимо включить в реконструкцию.
Рис. 2. Успенский собор. Реконструкция автора (аксонометрия).
Рис. 3. Успенский собор. Реконструкция автора (план).
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Н.Н.Воронин. Зодчество Северо-Восточной Руси XII–XV веков. М., 1961–1962. Т. 1, с. 168.
2. Там же, с. 163–169.
3. Там же, с. 168.
4. В.И.Пилявский, А.А.Тиц, Ю.С.Ушаков. История русской архитектуры. Л., 1984. С. 137.
5. Н.Н.Воронин. Указ. соч., т. 1, с. 169.
6. Там же, с. 161, 163.
7. Там же, с. 200.
8. ПСРЛ, 1:392; 2:630.
9. ПСРЛ, 1:392.
10. ПСРЛ, 2:582; Н.Н.Воронин. Указ. соч., т. 1, с. 160.
11. Н.Н.Воронин. Указ. соч., т. 1, с. 162.
12. ПСРЛ, 2:349; 409; 439.
13. Н.Н.Воронин. Указ. соч., т. 1, с. 518.
14. ПСРЛ, 16:310.
15. Т.П.Тимофеева. Золотые ворота во Владимире. М., 2002. С. 16.
16. Личные беседы с Т.П.Тимофеевой.
18. Е.Е.Голубинский. История русской церкви. Т. 1, ч.
ПСРЛ, 1:351.
19. ПСРЛ, 2:363.
21. Н.Н.Воронин. Указ. соч., т. 1, с. 150.
22. С.В.Заграевский. Юрий Долгорукий и древнерусское белокаменное зодчество. М., 2002. С. 78, 85.
23. Там же, с. 82.
24. Там же, с. 78.
25. Подробнее см. там же, с. 74.
26. Б.А.Огнев. О позакомарных покрытиях (к вопросу
реставрации позакомарных покрытий храмов северо-восточной Руси XII–XV веков). –
В кн.: Архитектурное наследство, №
Все материалы, размещенные на сайте, охраняются авторским правом.
Любое воспроизведение без ссылки на автора и сайт запрещено.
© С.В.Заграевский