НА СТРАНИЦУ «СОЦИАЛЬНАЯ ПУБЛИЦИСТИКА»
Да, скифы – мы! Да, азиаты – мы,
С раскосыми и жадными очами!
1.
Для начала я хочу предложить читателю припомнить хотя бы одного турецкого художника. Или писателя. Или архитектора. Или артиста. Или режиссера. Именно припомнить, не заглядывая в справочники.
Сложно? «Навскидку» не вспоминается никто, кроме зодчего Синана (XVI век)?
Ну, хорошо. А индийского (не считая Николая и Святослава Рерихов)? Тоже сложно?
А китайского? А среднеазиатского (не с просторов бывшего СССР, а, например, из Пакистана или Ирана)? А, например, хоть одного художника, артиста, писателя, режиссера или архитектора из Нигерии или, скажем, из Буркина Фасо? Еще сложнее...
Но давайте ненадолго отвлечемся от искусства азиатских и африканских стран. Поговорим о России.
Успехи нашего правительства на внешнеполитической арене, казалось бы, впечатляют. Россию уже приняли в огромное количество самых авторитетных международных организаций (чуть ли не в «большую семерку», которая, соответственно, стала «большой восьмеркой»). Не за горами членство во «Всемирной торговой организации», а там недалеко и до «Европейского сообщества» – если, конечно, нам хватит сил окончательно отказаться от имперских амбиций и перестать грозить миру «ядерной кнопкой».
Может показаться, что перед Россией открывается светлый путь в равноправные члены мирового цивилизованного сообщества. А там, глядишь, как по мановению волшебной палочки появятся и все составляющие европейской жизни – высокие зарплаты и пенсии, высокий жизненный уровень, эффективное здравоохранение, хорошая экология, низкий уровень коррупции и преступности, хорошие дороги, чистые улицы...
Собственно говоря, десять-пятнадцать лет назад, когда рушилась советская власть, надежды были не менее светлыми. И, действительно, немалая часть тогдашних надежд сбылась – у нас теперь есть и свобода слова, и свобода печати, и предвыборные кампании, и даже магазины завалены товарами, как на Западе.
Но приблизились ли мы от этого к Европе? Ведь товарами завален весь «капиталистический» мир – магазины полны и в Индии, и в Индонезии, и в Кении. Свободу слова гарантируют конституции всех без исключения стран, а независимые газеты есть и в Зимбабве…
Да зачем ходить за примером так далеко – в Африку? Вот наш ближайший сосед – Турция. Страна, где на солнечных курортах Анталии, Сиде и Мармариса ежегодно загорают десятки тысяч россиян.
Турция объявила себя европейской светской демократией еще в начале двадцатых годов двадцатого века, причем «просвещенный диктатор» Кемаль Ататюрк зашел в «европеизации всей страны» так далеко, что запретил не только женщинам носить паранджу, но и мужчинам – шаровары и фески. В Турции никогда не было коммунистической идеологии, «полной и окончательной победы социализма», «индустриализации», «коллективизации». Во второй мировой войне она благоразумно держала нейтралитет, пропуская через свои проливы и немецкие, и советские суда. Магазины в Турции всегда были полны разнообразнейшими товарами. Выборы хотя бы внешне всегда были демократическими. И даже сейчас, когда к власти пришла «исламская партия», все это остается незыблемым – и, несомненно, останется. Можно не сомневаться, что рано или поздно Турцию примут в ЕС.
Но станет ли от этого в «некурортной» Турции меньше грязи? Меньше нищенских лачуг? Меньше воровства, коррупции и преступности? Больше социальных гарантий? Станут ли более конкурентоспособными и экологичными турецкие автомобили? Станет ли в Стамбуле и Анкаре меньше заторов? Превратится ли Турция из курортного придатка Европы в полноправную европейскую страну? Исчезнет ли имидж «среднего турка» как невежественного хозяина гарема, бьющего земные поклоны в темной мечети? А имидж турецкого миллионера – как олигарха с мафиозным уклоном? И, наконец, узнает ли мир хоть об одном современном турецком художнике, писателе или архитекторе? Ну, хотя бы в обозримом историческом будущем?
А теперь я предлагаю задаться аналогичными вопросами в отношении России. Итак, если нас всюду-всюду примут, то станет ли от этого в России меньше грязи? Меньше нищеты? Меньше воровства, коррупции и преступности? Больше социальных гарантий? Станут ли более конкурентоспособными и экологичными российские автомобили? Станет ли в Москве и Петербурге меньше заторов? Превратится ли Россия из сырьевого придатка Европы в полноправную европейскую страну? Исчезнет ли имидж «среднего русского» как грязного алкоголика, бьющего земные поклоны в темном православном храме, а имидж российского миллионера – как стереотипного «нового русского», т.е. олигарха с мафиозным уклоном? И, наконец, узнает ли мир хоть об одном российском художнике, писателе или архитекторе «постсоветского» поколения? Ну, хотя бы в обозримом историческом будущем?
Наверное, и в Турции, и в России были, есть и будут мечтатели, отвечающие на все эти вопросы «да» (автор этой статьи все еще входит в их число). А у многих читателей сопоставление России с Турцией может вообще вызвать недоумение. Как же, мол, так? Мы все-таки «великая держава», а Турция – страна «третьего мира»...
Но давайте посмотрим, откуда появилось это понятие – «третий мир». Во времена «холодной войны» (пятидесятые–восьмидесятые годы ХХ века) «первым миром» назывались США, Западная Европа, Канада и Япония, «вторым» – СССР, Восточная Европа и Китай, а «третьим» – все остальное. И это «остальное» (в том числе и Турция) отличалось низким уровнем жизни, социальным расслоением, технической отсталостью, отсутствием какого-либо веса на международной арене...
А «великую державу» – СССР – да, уважали во всем мире. К сожалению, уважали, потому что боялись. И возник любопытный парадокс: хотя это нельзя считать полноценным уважением, граждане всего цивилизованного мира внимательно следили за всем происходящим внутри Советского Союза, сопереживали героям правозащиты, ненавидели их гонителей, готовы были стоять в очередях, лишь бы посмотреть и на официозный советский балет, и на выставки чудом вырвавшихся за рубеж художников «андеграунда». «Благодаря» такой ситуации весь мир узнал и о Бродском, и о Кабакове, и о Барышникове, и о Солженицыне, и о Ростроповиче. Именно весь мир, а не узкие группы ценителей того или иного вида искусства.
А когда на рубеже восьмидесятых и девяностых годов «второй мир» рухнул и остались только «первый» и «третий», резонно встал вопрос: куда идет бывшая основа «второго» – Россия?
Уважение к СССР базировалось на страхе, и мы его немедленно потеряли. И слава Богу – туда и дорога «уважению» подводных лодок и баллистических ракет. Но, может быть, за последнее десятилетие появились какие-то новые причины уважать Россию и воспринимать ее как страну «первого», а не «третьего» мира?
Давайте перечислим теоретически возможные резоны для реального (а не декларативного) принятия России в «первый мир». Это экономика, социальная сфера, наука, культура и искусство.
Ну, про то, что большая часть российских заводов «лежит», а продукция остальных на мировом рынке неконкурентоспособна, думаю, и говорить не стоит. Про нищенские пенсии и не менее нищенские зарплаты в бюджетной сфере, наверное, тоже. Культура – если имеется в виду чистота и порядок на улицах и в подъездах, то, мягко говоря, так себе. Если имеется в виду образование, то очевиден упадок – относительно и советских времен, и тем более Запада. То же самое относится и к науке, и к здравоохранению. Коррупция и преступность в России тоже общеизвестны – понятие «русской мафии» стало притчей во языцех.
И все вышеперечисленное относит нас к «третьему миру», а не к «первому».
2.
Так, может быть, у России осталось искусство? Великое российское искусство – в самом широком понимании, включающем и литературу, и театр, и кино, и архитектуру, и живопись, и графику, и скульптуру?
Советская власть еще со времен Сталина относилась к искусству как к «идеологическому фронту» и вниманием его не обходила. Одних творцов возвышала, других изгоняла или убивала. Но, как известно, искусство ни изгнать, ни убить нельзя, поэтому итог был обратным: мало кто в советском обществе был равнодушен к проблемам мира искусства. А поскольку за происходящим в СССР пристально следил весь мир, то внимание советского общества означало и внимание всего мира. Мы уже говорили про Иосифа Бродского, Илью Кабакова и Александра Солженицына, но мир волновала судьба и Варлама Шаламова, и Василия Аксенова, и Оскара Рабина, и Владимира Немухина, и Эрика Булатова, и многих других гонимых творцов. И не только гонимых. На фоне общего интереса к нашему искусству даже Илья Глазунов и Александр Шилов имели немалый успех в заграничных турне. Ясно, что партийные идеологи «подсовывали» их Западу, чтобы создать альтернативу «андеграунду», но Европа и США тогда были готовы «переварить» все, что угодно.
Иными словами, имела место сильнейшая «раскрутка» искусства СССР – и советского, и антисоветского, и «нейтрального». Короче, всего того, что можно назвать одним словом – российское искусство. Или, если угодно, русское.
И эти колоссальные «наработки» правительство Российской Федерации могло бы использовать еще очень и очень долго. И они бы еще много лет служили имиджу России как страны не «третьего», а «первого» мира. Но...
Отгремели первые «Арт-Мифы», «Русские Сотбисы» и «Арт-Манежи». Прошли по стране и миру фильмы Тарковского, Абуладзе и Иоселиани. Архитектор Александр Скокан построил «европейское» здание Московского Международного Банка на Пречистенской набережной. Казалось, еще немного, еще чуть-чуть – и поедут в Россию туристы смотреть не только Большой театр и «офонаревший» Арбат с матрешками, но и новое искусство новой России. И это искусство будет, как и раньше, с триумфом объезжать весь мир.
Но параллельно – тогда же, в девяностых годах – мало-помалу стали пробиваться ростки совсем другого облика российского искусства. Этот облик нельзя назвать даже азиатским – Азия Азии рознь, в конце концов, Япония тоже находится в Азии. Скорее так: азиатским в худшем смысле этого слова. Или еще точнее: обликом «третьего мира». И в конце девяностых произошел «коренной перелом», и огромные деньги из государственного бюджета потекли на поддержку именно этого «искусства». На поддержку монументов типа «Петра I», на поощрение бесплодных «традиций русского реализма», на строительство чудовищных зданий типа «Патриарха» на Патриарших прудах и персональных музеев Церетели, Шилова, Глазунова и Бурганова... Короче говоря, государство – сначала исподволь, а потом откровенно – начало поддерживать тех творцов, которые «делают красиво», то есть по-купечески пышно и аляповато.
Конечно, велик соблазн обвинить во всем столичного мэра Юрия Лужкова с его удалой командой, сказать, что они сознательно изуродовали Москву – лицо России – бездарными монументами, купеческими башенками и персональными музеями своих любимцев. И на этом успокоиться. Мол, субъективный фактор сработал. Вот был бы Лужков поинтеллигентнее, да художественный вкус у него был бы получше...
Но в российских регионах творится то же самое, что в Москве, причем зачастую в гипертрофированных формах. Что, и там «субъективный фактор» – у всех губернаторов, без исключения? Ведь даже в Санкт-Петербурге уродливый монументальный «новодел» расползается по городу, как плесень.
В России есть еще и федеральное правительство. Неужели и ему все равно? Неужели и ему безразлично, что упускается последний шанс создать для России имидж не «третьего», а «первого» мира? Причем искусство – это не авиационная или автомобильная промышленность, таких больших инвестиций не требует... Или тут тоже «субъективный фактор»? У всех российских руководителей и их советников, вместе взятых?..
Что-то многовато получается субъектов, формирующих субъективный фактор. Может быть, эта ситуация все же объективна? Может быть, правильно говорится: природу не обманешь? Может быть, если мы исторически обречены на «третий мир», то туда же скатывается и российское искусство?
Похоже, что да. Чтобы этому процессу противостоять, нужны воистину титанические усилия и государства, и общества. А их нет и не предвидится. Приоритет сегодня абсолютно иной – максимальная и немедленная прибыль.
Иисус Христос говорил: «Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут, но собирайте себе сокровища на небе» (Мф. 6:19-20).
Но кто сейчас слушает Христа? Русская православная церковь торгует сигаретами и алкогольными напитками, Правительство России – нефтью и газом, Правительство Москвы – территориями под застройку, а граждане... Ну, кто чем может. А кто не может торговать, получает нищенскую пенсию или не менее нищенскую зарплату из госбюджета.
Есть тут, конечно, одно «но». Когда после очередного кризиса мировой экономики или падения цен на нефть окажется, что торговать России больше нечем, – станет ли «первый мир» помогать стране, ничем себя не проявляющей в духовной сфере и не вносящей никакого вклада в становление общемировой цивилизации? Станет ли Европа помогать «русской мафии»? Помогать стране, обрекшей на вымирание цвет своей культуры? Помогать стране, которой помогай, не помогай, – все равно все будет разворовано?
Или правительство России опять решит запугивать мир ядерными ракетами? Вряд ли это получится – фундаментальная наука у нас находится не в лучшем состоянии, чем культура и искусство, а без нее современных ракет не построишь.
Так, может быть, стоит все-таки хоть немного послушать Христа и задуматься о «сокровищах на небе»?
Но ведь так хочется заработать денег – и побольше, и поскорее, пока в мире такой высокий спрос на нефть, газ и лес! А там – «после нас хоть потоп». Цитировать Людовика XV сегодня куда актуальнее, чем Священное Писание.
3.
Значит, засилие купеческой безвкусицы и сувенирного китча, наряду с социальным расслоением, нищетой, преступностью и другими чертами стран «третьего мира», имеет в Российской Федерации объективную перспективу исторического торжества.
Конечно, гениальные творцы в России были, есть и будут. Но ведь гении в соответствии с теорией вероятностей рождаются и в Объединенных Арабских Эмиратах, и в Зимбабве. И куда они потом деваются? В лучшем случае – уезжают в «первый мир» или переквалифицируются, так как заработать себе на жизнь искусством в «третьем мире» могут только придворные прохвосты. А в худшем случае – гениев просто съедают. К счастью, в последнее время чаще в переносном смысле.
Вот в этом и состоит коренное отличие «первого мира» от «третьего». Там искусство живет, а тут – умирает. Умирает само – безо всяких гонений со стороны государства, без громких преступлений, без шумных скандалов, без целенаправленного уничтожения культуры «малых народов» (как когда-то в Турции), без раздавливания картин бульдозерами (как когда-то в СССР), без переламывания пальцев музыкантам (как когда-то в Китае), без бросания поэтов в бетономешалки (как когда-то в Аргентине)...
В «третьем мире» процесс умирания искусства абсолютно объективен, и гонения, как ни парадоксально, его только тормозят. Ведь тогда в «первом мире» поднимаются волны протеста, начинаются какие-то действия по защите гонимых творцов... А когда все шито-крыто, когда тишь да блажь, то и защищать вроде бы некого.
И в итоге цивилизованный (а тем более нецивилизованный) мир не знает «наизусть» ни одного художника, ни одного архитектора, ни одного писателя из Турции, Китая, Нигерии или Ирака. Салман Рушди с его «Сатанинскими стихами» не в счет – он прославился как «оппозиционер», на волне общего интереса к «исламской революции» в Иране. Это тот самый случай, когда гонения только «притормозили» объективный процесс умирания иранского искусства. Аналогичная ситуация была с Солженицыным и Бродским.
А если нет ни войн, ни революций, ни стихийных бедствий, ни кровавых диктатур, то «первый мир» вообще не вспоминает о «третьем». Ну, иногда придется к слову – например, «Thank God, we’re not in Russia»... Ну, иногда заедут западные любители экзотических поездок на Русь, поужасаются церетелиевским монументам, китчу в галерее Шилова и на Крымской набережной, башенкам из литого железобетона, гибели памятников архитектуры, непролазной грязи, повсеместным заторам, чадящим и ломающимся автомобилям, заплеванным подъездам, мздоимным гаишникам, невообразимому количеству постовых милиционеров, бродячих собак, алкоголиков, бомжей...
Короче, поужасаются заезжие иностранцы российской действительности, попьют русской водки, поглазеют на Троице-Сергиев, купят матрешек и отправятся восвояси.
В Турции хоть есть несколько вылизанных курортов европейского уровня. У нас и того нет. Так, может быть, мы по близости к «третьему миру» уже «обогнали» и Турцию?
Наверное, по всем экономическим и социальным показателям – уже да. По искусству, слава Богу, пока что нет. Живы и Солженицын, и Ростропович, и Вознесенский, и Кабаков, и Рабин, и Немухин...
Но будем смотреть на вещи трезво: сменится еще одно поколение, и великое российское искусство по степени резонанса в цивилизованном мире вполне сравнится с турецким. Или с нигерийским. Станет для «первого мира» чем-то исключительно из разряда экзотики. Как матрешки на Арбате.
Зато тогда монументы Церетели и картины Глазунова будут смотреться вполне гармонично. И мэр Лужков, заявляя, что наше общество еще «не доросло до понимания» так называемого «московского стиля» вообще и творчества Зураба Константиновича в частности, делает все, чтобы оно «доросло». Точнее, деградировало. Купеческий китч «а-ля Лужков» воспринимается гораздо проще, чем подлинные произведения искусства – все лежит на поверхности, все ярко, аляповато и пышно.
«Широки врата и пространен путь, ведущие в погибель, и многие идут ими; потому что тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь, и немногие находят их» (Мф. 7:13).
А в доведенном до логического предела «третьем мире» вообще жить просто: ни за что не отвечаешь, сидишь себе под пальмой и ешь бананы. Далеко ходить не надо. И учиться ничему не надо, да и работать не очень необходимо. Жизнь вполне по присказке из известного фильма: украл, выпил, – в тюрьму! Да и в тюрьму вовсе не обязательно посадят – на то в «третьем мире» и коррупция. Кради да пей, только делиться не забывай.
А чтобы жить в «первом мире», нужно по-настоящему работать. И учиться надо очень и очень многому. В том числе и восприятию подлинного искусства. Ведь искусство – важнейшая составная часть культуры нации, а без культуры, в свою очередь, невозможно построить цивилизованное общество. В любом социуме экономика, политика и культура находятся в теснейшей взаимосвязи, и одно не может существовать без другого.
Например, если культура разгромлена и люди «с младых ногтей» не имеют никакого понятия о чести, совести и порядочности, то воровство в таком обществе объективно непобедимо (к каждому потенциальному вору милиционера не приставишь). В свою очередь, где воровство, там массовая неуплата налогов – действительно, зачем платить, если все равно чиновники все разворуют? А следствие этого – нищенские пенсии и зарплаты в бюджетной сфере. В том числе и в «силовых структурах», призванных пресекать воровство. Следовательно, коррупция «силовиков» неистребима – иначе они просто не выживут. А тогда борьба с воровством становится еще слабее, воровать будут еще больше, налогов платить будут еще меньше, и зарплаты будут еще ниже... «Заколдованный круг» замкнулся.
То же самое и с терроризмом. Если человек с детства приобщен к гуманистической культуре, то вероятность его вовлечения в террористическую группировку существенно снижается. И это единственный по-настоящему действенный путь борьбы с терроризмом. Все остальные меры столь же малоактуальны, как увеличение числа постовых милиционеров, проверяющих документы у граждан. И дело даже не в том, что любой террорист имеет самые безукоризненные документы. Дело в том, что стратегическая инициатива в войне против терроризма сегодня, к сожалению, у противника. А перехватить эту инициативу позволит только повышение культурного уровня граждан, пропаганда нравственных, гуманистических ценностей. Не зря главный рассадник терроризма – страны «третьего мира» с господствующей антигуманистической идеологией.
Это еще один «заколдованный круг» общественных отношений. А в корне всех этих кругов стоит, как ни крути, культура. Жизнь человека начинается с воспитания – так же точно и жизнь общества начинается с культуры. И первое, на что должно обращать внимание любое государство, претендующее на членство в «первом мире», – не нефтедобыча, а просвещение. Пропаганда культурных и нравственных ценностей. Если хотите, миссионерство.
Но, как мы уже говорили, никаких сколь-нибудь активных действий в этом направлении нет и не предвидится – ни со стороны государства, ни со стороны коммерсантов, ни со стороны крупных общественных объединений.
Следовательно, пока что мы объективно обречены на «третий мир». И по уровню культуры, и по уровню экономики, и по уровню жизни, и по уровню преступности мы обречены находиться в лучшем случае рядом с Турцией (которая в XVI–XVIII веках тоже входила в круг «великих мировых держав). А в худшем – рядом с Филиппинами или Нигерией.
А если кто-то не был в Нигерии, расскажу, благо мне довелось побывать там несколько лет назад.
Эта страна является одним
из крупнейших мировых экспортеров нефти – как и мы. Живет в ней больше ста
миллионов человек из нескольких сотен национальностей – как у нас. В главном
городе, Лагосе, – больше десяти миллионов жителей, то есть тоже как у нас. В
центре города стоит множество высотных зданий. Повсюду яркие рекламные щиты.
Огромное количество эффектных транспортных развязок, магазины полны товаров,
повсюду рестораны и клубы, на улицах много дорогих автомобилей. Демократические
выборы, свобода печати, свобода совести – есть и христиане, и мусульмане, и
язычники... Короче, почти все как у нас, вот только метро еще не построили:
какие-то проблемы с почвами, все-таки океан рядом. Ну
ничего, когда-нибудь построят и метро.
Но, несмотря на декларированные демократические свободы, страной много лет правит военная хунта. Несмотря на «сильную руку» военных и декларированную свободу совести, во многих регионах идут постоянные войны на национальной и религиозной почве. Высотные здания в центре Лагоса окружены глухими заборами с колючей проволокой, а вокруг – полуразвалившиеся трущобы. И центральные, и окраинные улицы заставлены лотками торговцев и завалены гниющим мусором, запахи невообразимые. Повсюду оборванные нищие, а в пригородах у большинства детей раздутые от голода животы. По дорогам ездить крайне тяжело, потому что в асфальте трещины и выбоины, а заторы многочасовые. В океане купаться нельзя, потому что на воде нефтяная пленка. В городские магазины ходить опасно, потому что обсчитают или обворуют. С наступлением темноты город пустеет безо всякого комендантского часа: если ходить пешком – ограбят бандиты, а если ездить на автомобиле – ограбят местные «гаишники». Если человек убит, попал под машину или умер от голода, то его труп будет лежать посреди улицы, пока на него случайно не наткнется полиция, а до того его будут обходить или объезжать – никто и внимания не обратит. Эка невидаль – труп на улице! Есть куда более «интересные» зрелища – например, на городском пляже Лагоса, поскольку купаться там нельзя, периодически устраиваются показательные казни. То медленный расстрел, то сожжение заживо...
Вы хотели бы жить в Нигерии? Я – нет.
Опубликовано в справочнике «Единый художественный рейтинг», вып.
Все материалы, размещенные на сайте, охраняются авторским правом.
Любое воспроизведение без ссылки на автора и сайт запрещено.
© С.В.Заграевский
НА СТРАНИЦУ «СОЦИАЛЬНАЯ ПУБЛИЦИСТИКА»