НА СТРАНИЦУ «ХУДОЖЕСТВЕННАЯ ЛИТЕРАТУРА»

НА ГЛАВНУЮ СТРАНИЦУ САЙТА

Сергей Заграевский

Иванушка в стране сказок

Опубликовано: М.: «АЛЕВ-В», 2005. 416 с.

ISBN 5-94025-069-6

КНИГА ВТОРАЯ:

ДОБРО И ЗЛО

книга первая: нашествие компольдов

книга третья: двойник

ГЛАВА ПЕРВАЯ

– Аленушка! Дед Мороз пришел! Иди сюда! И Ваню позови – ему тоже будет интересно! – раздался из прихожей мамин голос.

Иван неохотно оторвался от компьютерного журнала и не спеша вышел в коридор. Какой еще Дед Мороз? Аленка уже давно в него не верит, да и папа с мамой никогда не стали бы вызывать каких-то ряженых актеров. Может, это бабушка решила устроить внучке сюрприз?

Действительно, в прихожей стояли Дед Мороз и Снегурочка. А родители с улыбкой смотрели, как Аленка вполне охотно читает какое-то детское стихотворение.

– Ой, молодец, молодец, Аленушка! – раздался густой бас Деда Мороза. – А песенки умеешь петь? Вот спойте-ка вместе со Снегурочкой: в лесу родилась елочка...

– В лесу она росла! – весело запела Аленка. Вступила и Снегурочка, сделав приглашающий жест остальным. Стала подпевать и мама. Даже отец развеселился – у него, как всегда, под Новый Год были всякие отчеты на работе, но сегодня же все-таки тридцать первое декабря! Пора и отдохнуть...

Аленка радостно вцепилась в огромную книгу сказок, которую Дед Мороз вытащил из своего мешка, и уволокла ее к себе в комнату с воплями восторга, не забыв поблагодарить «доброго, милого дедушку».

– Надо же, – подумал Иван, – неужели сестра после того, как побывала в стране сказок, поверила в Деда Мороза? И в компьютерные игры совсем перестала играть... И сказки теперь любит... Все-таки правильно говорят, что нет худа без добра... Интересно, а борода у этого артиста из ваты? Какой-то он на самом деле старый... И где-то, кажется, я его видел... Может, известный какой-нибудь актер подрабатывает? А Снегурочка... Надо же – и ее я где-то видел...

Его размышления были прерваны могучим голосом Деда Мороза:

– А не братец ли это Иванушка?

– Да, – хором ответили мама, папа и Иван.

– А ты, Иванушка, какой-нибудь стишок можешь нам рассказать?

– Чего-чего?

– Стишок! А то ведь не положено дарить подарки детям, которые не знают веселых новогодних стишков!

Мама с папой смущенно переглянулись. Иван хотел сразу развернуться и уйти, перед этим объяснив артисту, что он вообще-то не в том возрасте, когда читают новогодние стишки ряженому Деду Морозу. В голове уже сложилась фраза вроде: «Может, мне еще и снежинкой нарядиться?»

И в этот момент Дед Мороз посмотрел прямо в глаза Ивану и подмигнул. И Ваня сразу вспомнил, где он видел и эту Снегурочку, и этого Деда. И не каких-нибудь артистов, а самых настоящих.

Он вышел на середину прихожей, выпятил грудь и с пафосом прочитал единственное, что вспомнилось со времен детского сада:

– Маленькой елочке холодно зимой,

 Из лесу елочку взяли мы домой!

Дальше пришлось импровизировать на ходу:

– Елочку, елочку все мы очень любим,

Елочка, елочка лучше, чем компьютер!

Ничего более складного в голову не пришло, но это было и неважно. Все засмеялись и захлопали, а Дед Мороз достал из мешка небольшую коробку и торжественно вручил Ивану. Снегурочка на прощание церемонно раскланялась. Отец спросил, в какой квитанции ему расписаться, достал из кармана деньги и хотел дать их Деду Морозу – «в качестве дополнительной благодарности». Тот отказался, сказал, что никаких квитанций и денег не надо и что за все давно заплачено, еще раз подмигнул Ивану и вышел.

– Интересно, кто прислал нам артистов? – сказала мама. – Бабушка, наверное. Сама-то она звонила? Когда придет? Наверное, ближе к вечеру?

Что ответил отец по поводу прихода бабушки, Иван не слышал. Зажав подарок под мышкой, он умчался в свою комнату.

Обычная подарочная коробка, перевязанная разноцветной лентой. Иван схватил ножницы и эту ленту разрезал. Он ожидал увидеть все, что угодно, но все равно остолбенел, когда из коробки ему прямо в лицо прыгнула мышь и радостно завопила:

– Иванушка! Отважный победитель компольдов! Наконец-то!

– Ой! Мышка-норушка! Привет!

Мимо лица Ивана мышка-норушка промахнулась, но вцепилась в воротник рубашки. Иван сам взял ее в руки и расцеловал.

– Только тише, тише, мышка! Родители услышат! Рассказывай, как дела, и с чего это сам Дед Мороз ко мне пожаловал! Ну, как там страна сказок? Как там волшебник Мерлин? Кощей Бессмертный? Василиса Премудрая? А лягушка-квакушка где? Почему она с тобой не приехала?

– Ой, Иванушка, не знаю, не знаю, кто как поживает. Я уж скитаюсь давно, ой как давно!

– Как это скитаешься?

– Ну так, то в Лапландию, то сюда... Устала с дороги ужасно!

– Ну, отдохни, отдохни. Потом все расскажешь.

– Нет, не могу я сейчас отдыхать. Мне Мерлиновская сова сказала, что все надо сразу рассказать, а то времени не хватит у тебя страну русских сказок спасти.

– Что-о? Спасти страну русских сказок? От кого? Неужели опять компольды напали?

– Да я сама не знаю, от кого. Вроде бы у нас все тихо, все спокойно. Компольды, после того как ты их победил, дальше своей страны компьютерных игр носа не кажут…

– Так что же произошло?

– Не знаю, ой, не знаю! Жили мы, жили, не тужили. В тереме-теремке уютно, хорошо, лягушка-квакушка там, моя подруженька ненаглядная, всегда нам есть о чем поболтать. И с ежиком поговорим, и медведь иногда придет, тоже поговорим. И вдруг сова налетает и меня цап! Я уж думала – все, конец мой пришел. Кричу лягушеньке слова прощания, а сова тут и говорит, – я от Мерлина, мышка-норушка должна срочно к лорду Джону попасть, ему надо страну русских сказок спасать!

Рассказ мышки был ненадолго прерван появлением мамы, спросившей, что подарил Ивану Дед Мороз. Норушка сообразила моментально замолчать, Иван закрыл ее спиной, сказал, что получил в подарок сборную модель автомобиля, и что он ее покажет, когда соберет. Мама позвала сына наряжать елочку и вышла.

– Ну, мышка, продолжай! Что дальше-то было?

– Ой, и понесла меня сова, понесла... Долго, долго несла... И принесла в Лапландию. А по пути она мне все говорила, говорила...

– Что говорила?

– Да все одно и то же, чтобы я наизусть запомнила.

– И ты запомнила?

– Конечно! Вот, слушай.

Мышь набрала воздуха и выпалила:

– Лорд Джон! В страна русских сказок победило зло, и ваша помощь есть очень нужна. Вам надо успеть тридцать первого декабря настроить ваши часы на семь минут до Новый Год, и вы через книгу сказок проходить в страна сказок.

– А что еще сказала сова?

– Я тебе уже говорила. Что я должна срочно к тебе попасть, что тебе надо страну русских сказок спасать.

– И все?

– Нет, не все. Что-то она еще лопотала, но я же по-ихнему, по-Мерлиновски не понимаю!

– То есть по-английски? Да, конечно, сова-то из английских сказок. Заучила, небось, только эти фразы по-русски... И что бы это значило? Говоришь, у вас все тихо и спокойно?

– Да-да, спокойно. А потом принесла меня сова к Деду Морозу, тот меня в коробку посадил, велел сидеть тихо. И вот я тут. Иванушка, отважный победитель компольдов, пошли поскорее спасать страну сказок! Мне надо вернуться в наш терем-теремок, а то все волнуются! И лягушка-квакушка, и Михайло Потапыч!

– М-м... Как идти-то? Ну-ка, повтори еще раз, что сова говорила. Я запишу... Та-ак... Книга сказок – это, наверно, та, которую Дед Мороз Аленке подарил. А вот какие часы... Понятно! Речь о дедушкиных швейцарских часах, которые тогда Мерлин и все другие волшебники починили. Но как это, интересно, я могу настроить их на семь минут до Нового Года?.. Давай, залезай ко мне в карман, пошли к Сереге! Вместе будем думать!

Он забежал в комнату сестры и взял книгу сказок, которую подарил Дед Мороз. К счастью, Аленка в это время с родителями в другой комнате наряжала елку, а то ни за что не отдала бы, даже ненадолго.

Потом Ваня вышел в коридор, крикнул:

– Ма-ама! Па-апа! Я ненадолго схожу к Сергею, наряжайте пока елку без меня!

И выбежал во двор, даже не надев шапку. Впрочем, у его куртки был капюшон, а погода была не сильно морозной.

Услышав по домофону голос приятеля, Серега радостно завопил:

– Ванюха! Заходи скорее! Терпеть не могу, когда елки наряжать приходится! Скажешь моим родителям, что я тебе срочно нужен! Или твоему папе нужен – с компьютером помочь!

– Скажу, скажу. И ты на самом деле мне срочно нужен!

Через пять минут друзья уже сидели на верхней лестничной площадке подъезда и хором выспрашивали у мышки-норушки, что все-таки произошло в стране русских сказок. Впрочем, ничего нового она сказать не смогла.

– Ну, и что делать будем? – спросил Иван. – Как настроить дедушкины часы на семь минут до Нового Года?

– Да я уж думаю, думаю... Ванюха, а не попробовать ли нам перевести часы вперед, чтобы получилось без семи двенадцать ночи?

– Я уже забыл, как их переводить – они с тех пор, как их Мерлин заколдовал, идут секунда в секунду... Шучу, шучу. Конечно, не забыл. Давай попробуем.

– Который час?

– Десять часов сорок две минуты. До Нового Года... Надо посчитать... Тринадцать часов восемнадцать минут.

– Да-а, Ванюха, я бы на месте нашей училки тебе одни пятерки по математике ставил... Крути часы вперед, чтобы часовая стрелка прошла двенадцать... И еще крути двенадцать кругов, пока не будет без семи минут Новый Год... Ага! Получилось! Молодец Мерлин!

– Что получилось?

– А ты оглянись назад и посмотри.

Иван оглянулся и увидел. Там, куда минуту назад они положили Аленкину книгу сказок, появился столб густого тумана.

– Отлично! – сказал Сергей. – Наверное, надо в этот туман войти – и мы где-нибудь там вынырнем. Только вот надо бы нам компольдовский пистолет с собой взять! Я сейчас домой сбегаю, принесу – у меня с того раза остался... Тьфу ты! Я его спрятал в шкафу, а рядом как раз родители наряжают елку!

– Ничего, ничего. Зачем нам пистолет? В стране сказок же все тихо, никакие враги не нападали, что за зло там могло победить – непонятно. Лучше не терять время – вдруг этот проход открывается ненадолго?

– Да осторожность бы не помешала, что-то ведь там все-таки произошло, раз Мерлин тебя позвал… Ладно, попробуем обойтись без пистолета.  Ну что, победитель всяческих компольдов, пошли спасать страну русских сказок неизвестно от какого зла?

– Постой, Серега! Давай сначала я схожу на разведку, а ты тут подожди. Если меня десять–пятнадцать минут не будет, значит, что-то там действительно серьезное. Тогда уж бери пистолет и иди на подмогу.

– Ну ладно, давай ты первый.

– Иванушка, отважный победитель компольдов, а можно, я с тобой? – спросила мышка. – Мне бы поскорее в теремок мой попасть...

– Залезай в карман куртки.

– Ну ладно, Ванюха, давай. Ни пуха, ни пера.

– К черту! – сказал Иван, шагнул в полосу тумана и тут же почувствовал, что находится под водой. Довольно-таки прохладной.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Через секунду Иван вынырнул из речки (точнее, из проруби во льду) около знакомого берега, куда попал и в прошлый раз, – там, где происходило действие сказки про сестрицу Аленушку и братца Иванушку. Низкие мостки надо льдом, лесная полянка, дорожка, уходящая в лес... Наверное, еще остались колеи от колес компольдовских автомобилей, но все было занесено снегом, ярко искрившимся в лучах утреннего солнца.

Иван, выбираясь из проруби, испугался, что простудится – зима все-таки, а он весь мокрый. Но тут же вспомнил, что вода в стране сказок волшебная и мгновенно высыхает. Легко выбрался на толстый лед и чуть не прослезился от нахлынувших воспоминаний. Неужели он скоро увидит волшебника Мерлина, Кощея, царя Салтана, серого волка, кота ученого? Как у них дела? Что тут могло стрястись такое, что Мерлин прислал мышку-норушку? Вроде бы все тихо...

Действительно, было очень тихо. Ни ветерка, ни шума листвы – на ветках неподвижно лежал снег. Поэтому Иван чуть не подпрыгнул, когда услышал на опушке леса тихий кашель. А еще через минуту из-за деревьев вышло мелкое длинноволосое существо, обросшее шерстью и мхом. Явно безобидное, более того – дрожащее от страха.

– З-здравст... Здравствуй... Это ты Иван – отважный... Отважный победитель компольдов? – спросило существо, запинаясь.

– Здравствуй. Да, я Иван. А ты кто? Леший, наверное?

– Н-нет, куда мне до д-дедушки Лешего. Я просто эта... самая обычная к-кикимора болотная. А т-ты присядь, присядь, Иванушка, вот на этот п-пенек. Я и снежочек с него стряхну, чтобы т-тебе присесть удобнее было.

– Да зачем мне садиться на этот пенек?

– П-посиди на нем, п-подожди немножко, кукушка уже полетела к царю Салтану, скажет ему, что п-прибыл отважный победитель компольдов. И царь с-сразу же пришлет за тобой своих гонцов.

– Почетный эскорт, что ли? Ну ладно, подожду. Так что у вас тут случилось, что я так срочно понадобился?

– Н-не знаю, ой, не знаю. Сейчас, сейчас за тобой приедут. Кукушка сразу полетела, как тебя увидела. А дворец царя-батюшки б-близко, совсем близко...

Кикимора замолчала. От нечего делать Иван достал из кармана часы и стал их рассматривать.

По идее, в стране сказок часы из реального мира не должны были идти. И действительно, сначала Ване показалось, что они стоят. Но потом он заметил, что стрелки все-таки движутся – только очень медленно. Секундная стрелка перескочила на следующее деление и замерла минуты на две. Потом еще раз перескочила и опять замерла – уже минут на пять, а то и дольше.

– Вот как здорово Мерлин и все волшебники тогда заколдовали дедушкины часы! – подумал Иван. – Наверное, они показывают время, которое проходит в реальном мире, пока я здесь! Ну, тогда можно и эскорта дождаться, и к царю Салтану съездить, и понять, что тут стряслось, – а у Сереги там пройдет минута–две, он и поволноваться не успеет...

В самом деле, долго дожидаться не пришлось. Вскоре на лесной дорожке показались два скачущих всадника.

Один, не выезжая на опушку, свернул куда-то в сторону и исчез в лесу. Иван даже не успел удивиться такому странному поведению «почетного эскорта», когда к нему подъехал второй.

Лошадь под всадником была огромной – Иван таких видел только на картинках. Да и сам всадник отличался немалым ростом и весьма толстым животом. Одет он был во что-то вроде короткого полушубка. Огромная черная борода скрывала пол-лица, засаленные волосы выбивались из-под меховой шапки, тоже крайне засаленной. На поясе висела длинная сабля, к седлу была приторочена огромная булава.

Кикимора при виде всадника затряслась и пала ниц. Иван встал с пенька и принял по возможности торжественный вид.

Но первыми словами всадника были:

– Надо же, какой сморчок – плевком перешибешь!

Иван решил, что эти слова относились к кикиморе. И ошибся, так как всадник слез с коня и обратился уже точно к нему:

– Эй, плюгавый! Ты, что ли, Иван?

Чего-чего, а такой встречи Иван не ожидал. Он был так ошарашен, что даже потерял дар речи. Потом промямлил:

– А в-вы кто, и п-почему так разговариваете?

– Я здесь задаю вопросы, а не ты! Тебя звать Иваном? Да говори ты, сморчок, побыстрее, у меня дел много, и я лясы тут с тобой точить полдня не буду!

– Иван это, Иван! – затараторила кикимора дрожащим голосом, преданно глядя на всадника. – Пожалуйста, боярин, замолви за меня словечко перед царем-государем, что я первая Ивана увидела! И кукушку послала в царский дворец!

– Замолвлю, замолвлю! Пошла отсюда, надоела! – сказал всадник и пнул кикимору ногой. Та отлетела на пару метров, шлепнулась на снег и, извиваясь, поползла к лесу.

Иван ошеломленно молчал, не понимая, что происходит. Потом набрал в грудь воздуха и выпалил:

– Ведите себя прилично! Да, я Иван! Наибольший князь и воевода полка правой руки! – вспомнил он титулы, данные ему царем Салтаном после захвата компольдовской темницы. – И не смейте пинать беззащитное лесное существо! И вообще, кто вы такой, что так себя ведете?

Всадник оглушительно расхохотался.

– Это такому плюгавчику царь Салтан такие титулы пожаловал? Ну, давай, поехали к царю! Узнаем, кто тут наибольший князь, а кто наименьший!

Он схватил Ивана за плечо и толкнул в сторону своей лошади.

– Уберите руки! – взвыл Иван самым грозным голосом, на который только был способен. – Пока не скажете, кто вы такой, никуда не поеду!

– Не поедешь? Конечно, не поедешь. Это я поеду! А ты за лошадью моей побежишь! А будешь отставать, арканом к седлу за ноги привяжу и потащу! Вот пойдут клочки по закоулочкам!

Сопротивляться было бесполезно – всадник был тяжелее Ивана в несколько раз, а уж намного сильнее – и подавно. Ваня послушно сделал несколько шагов.

Всадник еще раз подтолкнул Ивана, влез на коня и сказал уже почти добродушно:

– Ну-ка, давай, сморчок, беги за мной. Да ладно уж, хватайся за стремя, пока я добрый! Будешь потом вспоминать Соловья-Разбойника словом ласковым, как он тебя пожалел, на аркане не потащил, дал за стремя подержаться, коня из-за тебя притомил!

– Соловья-Разбойника? Вы Соловей-Разбойник?

– Я, я. Понял теперь? Как засвищу, так все травушки-муравы уплетаются, темны лесушки к земле все приклоняются, а что людишек есть – так все мертвы лежат. А что это у тебя в кармане шевелится?

Соловей-Разбойник наклонился к Ивану и ловким движением руки выхватил из его кармана мышку-норушку. Держа ее за хвост, радостно заявил:

– Вот здо’рово! А я как раз обещал Бабе Яге какой-нибудь подарок! Вот будет чем ее коту поживиться!

И стал запихивать онемевшую от ужаса мышку в карман своего засаленного полушубка.

Иван сам не ожидал от себя такой ловкости. Подпрыгнув вверх чуть ли не на метр, он ухитрился ударить всадника по руке и выбить из нее норушку, тут же исчезнувшую в глубоком сугробе.

– Ах, ты!.. – рявкнул Соловей.

Последнее, что успел увидеть Иван, была взлетевшая над ним булава.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Очнулся Иван связанным по рукам и ногам, притороченным, как мешок, к седлу Соловья-Разбойника. Голова отчаянно болела, а на лбу, похоже, вздувалась огромная шишка. Снег набился и в нос, и в уши, и в глаза. Впрочем, благодаря снегу головная боль казалась легче. Хорошо еще, что Ваня, выходя из дому, взял перчатки – связанные руки хоть и затекли, но не мерзли. 

Иван попробовал высвободиться, но Соловей, не оборачиваясь, пребольно пнул его ногой. Больше таких попыток Ваня не делал. Начал крутить головой, но увидел лишь края леса, выходящие к дороге.

Скоро лес кончился, дорога обогнула высокий холм и вывела к небольшому городу, как будто сошедшему с каких-то старинных изображений в лубочном стиле. Посреди города возвышался замок, обнесенный заснеженными кирпичными стенами, из-за которых виднелись островерхие терема. Впрочем, внимательно рассмотреть их Иван не смог, так как висел вниз головой и видел все перевернутым.

Немногочисленные прохожие с ужасом шарахались от лошади Соловья-Разбойника. Некоторые, отойдя на почтительное расстояние, подобострастно раскланивались.

Перед входом в замок стояли два стрельца с бердышами. Увидев Соловья, они поклонились и открыли ворота.

В большом внутреннем дворе к ним тотчас подбежал всклокоченный, длиннобородый и сгорбленный старик, похожий на какое-то лесное чудовище. Впрочем, одет он был в блестящую ливрею.

– Здравствуй, Соловушка, – обратился он к всаднику. – Кого привез?

– Да вот изменника Ивашку поймал. Давай, дядька Леший, поспешай к царю-батюшке, докладывай, и пусть скажет, – к нему изменника вести, али в темницу бросить, али сразу голову с плеч снести?

– А-а, так это Иван, бывший победитель компольдов? Царь-батюшка повелел сразу же к нему изменника привести.

– Ну, тогда помоги отвязать этого сморчка. Представляешь себе, мелкий какой, а наглый до ужаса! Со мной, Соловьем, спорить посмел, а потом напал, мыша отобрал! Не дал Бабе Яге подарок сделать!

Иван позволил себе шевельнуться. Разбойник крикнул:

– Эй ты, храбрец среди овец, не дергайся, а то опять булавой по голове получишь! Мало показалось?

Он отвязал Ивана от седла, и тот, едва не сломав шею, грохнулся на чисто выметенные каменные плиты. Соловей развязал ему ноги, потуже затянул веревку на руках (те и так затекли настолько, что Ваня их уже не чувствовал) и толкнул ко входу в терем.

Стрельцы, охранявшие вход, расступились, подозрительно глядя на связанного Ваню. Шатаясь, он вошел внутрь и поднялся по высокой лестнице. Еще несколько дверей с охраной, и в глаза ударил яркий свет. Сильнейший толчок в спину вышвырнул его на самую середину большого зала, где на пышно раззолоченном троне сидел царь Салтан в короне и горностаевой мантии, а вокруг толпились какие-то царедворцы в ярких мундирах.

Иван споткнулся о край ковра и упал, чуть не расквасив себе нос в дополнение к огромной шишке на лбу. Впрочем, тут же вскочил на ноги и закричал:

– Царь Салтан! Здравствуйте, ваше величество! Это я, Иван, которому вы пожаловали титулы наибольшего князя и воеводы полка правой руки! Тот, кого вы наградили великим орденом! Тот самый, который спас вас из компольдовской темницы! Почему здесь так со мной обращаются? Почему называют каким-то изменником?

Салтан молчал с несколько растерянным видом, как-то странно оглядываясь по сторонам. Иван опять закричал:

– Ну как же так? Это же нечестно! Нехорошо! Несправедливо, наконец!

На его многострадальную голову обрушился подзатыльник. Мощный голос Соловья взревел над самым ухом:

– Соображай, сморчок, с кем разговариваешь! Это кого ты в несправедливости обвинять вздумал?

– Да никого я не обвиняю, просто говорю, что это несправедливо!

– Поговори, поговори еще! Ну что, царь-батюшка, самому мне казнить изменника или палач твой пусть казнит? Дозволь мне! У меня руки так и чешутся! Представляешь себе, царь-батюшка, напал он на меня, мыша отобрал!

Салтан неуверенно сказал:

– П-подожди, п-подожди, боярин Соловей, может, казним изменника, а может, пока что помилуем... Подожди...

Соловей замер со скучающим видом. Замолчал и Иван, лихорадочно пытаясь понять, что же такое происходит и кому он мог изменить. Но в голову ничего не приходило, к тому же шишка на лбу болела так, что темнело в глазах.

И тут раздался знакомый голос:

– Ай-ай-ай, как же так? Что же вы так обращаетесь с добрым молодцем? Соловей, развяжи, развяжи Иванушке руки-то!

Иван обернулся и обомлел. В залу вошел ни кто иной, как Кощей Бессмертный. Одетый в какой-то неприметный серый кафтан, с длинной седой бородой, обернутой вокруг пояса (видимо, для того, чтобы не волочилась по земле).

Иван хотел броситься навстречу Кощею, но не получилось, так как Соловей начал развязывать ему руки. Еще некоторое время понадобилось на то, чтобы хоть немного восстановить кровообращение в омертвевших кистях. Кощей между тем подошел к трону царя Салтана и властно сказал:

– Давай-ка, царь-батюшка, я сам поговорю с изменником.

– Как, и ты, Кощей, считаешь, что я изменник? – ахнул Иван.

– Да-да, конечно. Кто же ты еще, Иванушка? – ласково, даже как-то по-отечески заявил Кощей.

– Да кому я изменил? Я же этот самый... Отважный победитель компольдов! Меня здесь все так зовут!

– Ну, положим, никто уже здесь тебя так не зовет. А что победил ты когда-то нескольких компольдов, это, конечно, хорошо, и тебя бы все тут любили и уважали, если бы ты не был изменником.

– Изменником кому? Или чему?

– Злу, Иванушка, злу.

– Какому злу?

– Да самому обычному.

– Кощей! Да объясни ты мне все, как человеку! – взмолился Иван, уже совсем ничего не понимая.

– Ну ладно, Иван, слушай. Ты читал, например, сказку про Машу и трех медведей?

– Когда-то читал.

– Интересно тебе было?

– Я уже не помню. Я был тогда маленьким. Наверное, было интересно.

– А если бы ты стал ее сейчас читать, было бы тебе интересно?

– Вряд ли, я уже не маленький.

– Во-во. А теперь представь себе, что все в этой сказке пошло по-другому.

– Как?

– Ну, к примеру, набросились все три медведя на Машу и съели. А потом легли все на свои кровати и стали вспоминать, какая вкусная была девочка. А медвежонок, которому достался очень маленький кусок Маши, попросил еще, но мама-медведица дала ему подзатыльник, он и замолчал. Вот и сказочке конец, а кто слушал – молодец.

– Ну и ерунда получится, – пожал плечами Иван.

– Но ведь интересно же будет читать!

– Чего же тут интересного? Съели и съели. Жалко будет Машу, и все.

– Так если жалко – это ведь тоже интересно! Вот дети и начнут опять читать сказки, а то ведь совсем перестали, все с малолетства за компьютерами играют!

– И что вырастет из детей, которые будут читать такие злые сказки? Соловьи-Разбойники?

– А что? И Соловьи-Разбойники, и графы Дракулы, и Кощеи Бессмертные, между прочим. А то когда все добрые, скучно жить и неинтересно.

– Почему же? Даже в компьютерных играх сейчас все чаще побеждает добро! – вспомнил Ваня. – И все больше и больше таких игр!

– Ты что же, будешь нам в пример компьютерные игры ставить? – усмехнулся Кощей. – Вот и доказательство, что ты изменник! Сначала победил компольдов, а теперь в пример их ставишь! Слышали, ваше величество, как Иван противные речи говорит? Все слышали?

Царь Салтан и придворные энергично закивали. Иван настолько опешил от такой странной логики, что потерял дар речи. А Кощей продолжал:

– Ладно, ладно, Иван, мы хоть и злые, но не очень кровожадные. В принципе, надо было бы тебя за твою измену казнить или хотя бы заточить в темницу на веки вечные. Но мы готовы тебя простить и даже оставить тебе титулы наибольшего князя и воеводы полка правой руки, если ты присоединишься к нам.

– К кому это – к вам?

– К злым сказочным героям. Ко мне, к царю Салтану, к Соловью-Разбойнику, к Бабе Яге...

– Да царь Салтан же вроде не злой!

– Был не злой, стал злой.

– Но я же вообще не сказочный герой! Как я могу присоединиться к вам, если даже вдруг захочу стать злым?

– Ты можешь, например, вернуться домой и начать рассказывать своей сестрице Аленушке сказки с плохим концом. Вот, к примеру, плавал в лодке Дед Мазай и не подобрал ни одного зайца, так все зайчики и утонули...

– Ни за что! – отрезал Иван и сам испугался. Вот посадят его сейчас в темницу, а то и вовсе казнят...

Но Кощей сказал на удивление мягко:

– Ладно, Иванушка, дело твое. Хочешь – рассказывай, хочешь – не рассказывай, ты ведь из другого мира, мы там над тобой не властны. Тебя волшебник Мерлин сюда позвал? Вот и иди к своему Мерлину. Только письмо ему от меня передай, а то он тоже никак не хочет согласиться, что сказки с плохим концом куда интереснее.

Иван не успел удивиться, что его просто так отпускают, как Кощей продолжил:

– А потом, Иван, обязательно возвращайся, мы с тобой еще поговорим. А чтобы ты точно вернулся и никуда не делся, у нас пока друг твой побудет.

– Какой друг?

– Сейчас сам увидишь. Эй, боярин Тугарин, приведи-ка пленника своего!

Ваня вспомнил, что в детстве читал былину про Алешу Поповича, где тот сражался с каким-то нехорошим Тугарином Змиевичем. И действительно, из боковых дверей вышел крайне омерзительный тип, фигурой и одеждой напоминающий Соловья-Разбойника, только с монгольским лицом, тонкими усиками и острой бородкой.

Тип толкал перед собой... связанного Серегу.

Иван хотел броситься к приятелю, но цепкие руки Соловья намертво ухватили его за плечи.

Некоторое время друзья смотрели друг на друга, не в силах вымолвить ни слова. Потом Кощей отрывисто приказал, даже не оглянувшись на царя Салтана:

– В темницу!

Сергей попытался что-то крикнуть, но Тугарин Змиевич зажал ему рот и вытолкал из зала.

– Ну вот, Иванушка, сам видишь, что лучше тебе будет вернуться, а то солнце завтра до зенита дойдет – и голова добра молодца Сергия с плеч упадет. 

– Как завтра? Я же не успею дойти до страны английских сказок и найти Мерлина!

– Успеешь, успеешь. Тебя Баба Яга в своей ступе до страны английских сказок довезет, она тебе и письмо для Мерлина передаст. А потом подождет она тебя на границе, с ней ты быстро обратно долетишь. Ну, а если задержишься у Мерлина – так палач царский знает, что с твоим приятелем делать. Да, кстати, чуть не забыл! Соловей, вытащил ты часики из кармана у изменника Ивана?

– Какие такие часики? – Разбойник сделал вид, что удивился.

– Давай их сюда, давай! Я же тебя знаю!

Соловей неохотно достал из кармана швейцарские часы Иванова дедушки и отдал их Кощею.

– Вот, Иванушка, и часики свои волшебные назад получишь, когда вернешься. Нам чужого не надо, у нас своего хватает... Что же ты не спрашиваешь, как твой приятель в плену у Тугарина Змиевича оказался?

Иван молчал. Кощей сообщил с победительным видом:

– Я ведь так и думал, что Мерлин тебя позовет. А часы я тогда помогал ему заколдовывать, чтобы проход в страну сказок они открывали. И я знал, где именно этот проход открывается. Так что тут, как говорится, дело техники. Всякая лесная нечисть постоянно дежурила у проруби, и когда ты оттуда вылез, меня тут же известили. Я послал Соловья и Тугарина. Разбойник тебя отвлек, а Змиевич с другого берега нырнул в прорубь, попал в твой мир и схватил там твоего приятеля.

– Ну, а если бы Серега меня там не ждал?

– Да какая разница? Ну, поймал бы Тугарин какого-нибудь твоего соседа или просто любого прохожего – и неужели ты допустил бы, чтобы его казнили? Конечно, нет! Знаем мы вас, добрых!

Кощей как был склонен к хвастовству, так и остался. Встав в торжественную позу, он выдал:

– Так что мы тут тоже кое-что соображаем! А ты, Иван, говоришь, добро должно побеждать! Что смог бы добрый сказочный герой на моем месте сделать? Ничего! Не смог бы даже взять заложника! А злой – делает, что хочет! Знаешь, как хорошо быть злым? Так что подумай, Иванушка, подумай, до завтрашнего полудня у тебя время-то есть!

– Да-а, Кощей, знал бы я раньше твою истинную сущность... Ну ладно, где там Баба Яга? Надо скорее лететь!

– Секундочку, секундочку. Эй, слуги царские! Окропите Ивану лоб живой водой, а то вон у него шишка какая огромная, еще подумает Мерлин, что мы тут злыдни какие-нибудь!..

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Ступа Бабы Яги, похожая на огромную цветочную кадку (диаметром метра полтора), неторопливо плыла высоко над землей. Внизу расстилались прекрасные леса и поля страны русских сказок. Прекрасные... Да, прекрасные, если не знать, что в этой стране хозяйничает зло.

Через леса и поля шла широкая, заснеженная и абсолютно безлюдная дорога, и Яга вела ступу над ней. Видимо, дорога эта вела из страны русских сказок в страну английских, и по ней было удобно ориентироваться.

Баба Яга весело рассказывала Ивану, как хорошо ей теперь живется при дворе царя Салтана. Дескать, и чин солидный – уже почти что воевода, и золота много за работу платят, и котик с воронушкой теперь при деле – царские охотничьи угодья охраняют.

– Да, кстати, как твои кот с вороной? Не скучают без тебя? – безучастно спросил Иван, облокотясь на край ступы и глядя, как внизу проплывает огромный лес, заметенный снегом.

– Скучают! Ой, как скучают! Но что же поделаешь, служба есть служба! А ты, Иван, как я вижу, любишь зверушек всяких, любишь. Я вот тоже люблю, хоть и злая.

– Да какая ты злая, бабушка? Добрая ты, добрая, – сказал Иван ехидно. Но Яга ехидства не заметила:

– Злющая я, Иван, презлющая! Иначе за что бы мне его превосходительство Кощей титул воеводы пообещал, если я письмишко для Мерлина приготовлю?

– Чего-чего? Приготовишь письмо Мерлину? В смысле напишешь? А Кощей что, сам написать не мог?

Баба Яга что-то растерянно хмыкнула – как будто проговорилась. Иван переспросил:

– Ты что, письма при царском дворе пишешь?

– Не твое дело, – мрачно сказала Яга, явно не желая продолжать эту тему.

Наступило молчание. Иван от нечего делать стал наблюдать, как Баба Яга управляет ступой. В середине пола была дырка (как у цветочных горшков, только не сквозная), и туда вставлялась метла, игравшая роль ручки управления. Яга часто поворачивала, следуя изгибам тянувшейся внизу дороги, поднимала ступу то выше, то ниже, если по пути встречались холмы, так что понять, куда и как надо было поворачивать метлу для поворота и смены высоты, Ваня смог быстро. Даже решил, что неплохо было бы попросить Ягу дать немного порулить ступой. Но тут он вспомнил, куда и зачем летит, а главное – про письмо.

– Нет, неладно что-то с этим письмом, – решил он. – Баба Яга, небось, и писать-то не умеет...

– А где письмо, бабушка? – сказал Ваня вслух. – Давай его мне, а то когда до границы долетим, как бы не забыл я его взять...

– Да я тебе напомню, милок. Ну, вообще-то ладно, бери, да поосторожнее с ним. Спрячь хорошенько, вон в карман положи. Да пополам не складывай, а то вдруг конвертик раньше времени порвется.

– Да в чем дело? – подумал Иван. – Темнит чего-то бабуся, темнит. Что-то в этом письме нечисто, и не зря Кощей именно со мной его передал, как будто просто так отослать не мог. Почты у них тут, конечно, нету, но с какой-нибудь кукушкой отправил бы, в целости и сохранности донесла бы... А не отрава ли там какая-нибудь? Отрава, точно! То-то Баба Яга это письмо готовила, небось какой-нибудь змеиный порошок туда натолкала! Конечно! Они рассчитывают на то, что Мерлин у меня из рук письмо это возьмет и проверять не будет, сразу вскроет! Что же делать, что же делать? И ведь Серега у них в заложниках, не передам письмо – и все, казнят его...

Иван растерянно оглянулся назад. Дворец царя Салтана давно уже скрылся из виду, кругом расстилались бескрайние заснеженные леса и поля.

– Ну, хорошо, предположим, скажу я Мерлину, чтобы письмо не открывал, – продолжал думать Иван, косясь на Бабу Ягу. – Но мне же все равно потом возвращаться придется за Серегой, а Кощей что сказал? Сказал, что еще поговорим. Значит, опять будет заставлять страшные сказки Аленке рассказывать... Да нет, что ему Аленка? Какая ему разница, что за сказки она слушает? Просто казнит он нас с Серегой обоих, чтобы доказать, что зло побеждает!.. А не казнит, так в темницу заточит на веки вечные… Нет, надо что-то делать! Срочно надо как-то остановить эту ступу с Бабой Ягой, а то и граница английских сказок, небось, скоро!

И Ваня придумал. Как бы случайно он выронил письмо, которое медленно, как бумажный самолетик, полетело вниз, на дорогу.

– Эх, что же ты, милок! Я как чувствовала, что надо было тебе письмо только на границе отдать! – закричала Баба Яга, легким движением метлы отправляя ступу в крутое пике вслед за письмом. – Держись крепче, не выпади! Лови письмо-то, лови! Тьфу ты, какой неловкий! Дай-ка я сама попробую!

Над самой дорогой Баба Яга, высунувшись из ступы чуть ли не по пояс, все-таки схватила письмо. Но Ивану потребовалось лишь одно движение... Легкий толчок в спину...

И Яга с диким воплем выпала из ступы и полетела вниз.

К счастью для нее, лететь было недалеко – глубокие придорожные сугробы были совсем рядом. Она нырнула в один из них и исчезла, слышны были только ее ругательства.

Но Ивану было не до ругани. Он схватил метлу и попытался направить ступу вверх. Резкий рывок вправо, влево... И вот, повинуясь резкому наклону метлы к одному из бортов, ступа пошла почти вертикально ввысь.

Ускорение было таким, что Ивана бросило на пол. Он выпустил метлу, она повернулась к другому борту, и ступа, едва не перевернувшись, камнем полетела вниз. Пара секунд невесомости... Земля катастрофически приближалась, и Ваню спасло только то, что он, по-кошачьи перевернувшись в воздухе (эх, видел бы этот пируэт учитель физкультуры!), умудрился схватить метлу и опять направить ступу вверх.

Еще несколько невообразимых фигур высшего пилотажа, и летательный аппарат почти покорился. Постепенно рывки становились все менее и менее резкими, полет – все более спокойным и размеренным, и, наконец, Иван освоился настолько, что позволил себе оглядеться по сторонам и поискать глазами Бабу Ягу. Вдруг разбилась? Жалко все-таки...

Он успел улететь довольно далеко от дороги, а сугроб, в который упала Яга, и вовсе исчез из виду. Тогда Иван опустился пониже и крикнул:

– Баба Яга-а! Где ты?

– Здесь я, здесь! – раздался голос откуда-то сбоку.

– Где? Где? Да кричи ты, бабка, кричи, не останавливайся, чтобы я мог на крик лететь! Да вылезай из сугроба, чтобы я тебя увидел!

Ориентируясь на вопли Бабы Яги, Иван подлетел к сугробу. Попытался зависнуть по-вертолетному, но не получилось – ступа чуть было не сорвалась в штопор. Тогда он начал с минимальной скоростью делать круги и, постепенно их сужая, приблизился к дороге, на которую из сугроба наконец-то выбралась целая и невредимая Баба Яга.

– А ну-ка, забирай меня, Ивашка, и полетели дальше! – сварливо крикнула Яга, размахивая злополучным письмом. – Быстро снижайся и забирай! А я, так уж и быть, не скажу его превосходительству Кощею, что ты меня из ступы вытолкнул!

– Нет уж, бабуся, не возьму я тебя с собой! – сказал Иван, изрядно обозлившись на такой тон. – Сама пешком обратно дойдешь, вон дорога какая широкая! А то, что вы с Кощеем решили отравить Мерлина, так подло это! Да и бесполезно – что, у его эльфов нет живой воды?

– Ты за дураков нас, Иван, считаешь? – завизжала Баба Яга. – Я в письмо такой порошочек из белены и дурмана насыпала, что не помер бы Мерлин, а навеки уснул непробудным сном, и никакая живая водичка не помогла бы!

Поняв, что со злости проговорилась, Яга на секунду замолчала, а потом завопила с утроенной силой:

– А если не отнесешь ты, Иван, письмо Мерлину, – так казнят твоего приятеля, казнят! А потом и тебя поймают и казнят! И до Мерлина твоего мы рано или поздно доберемся! И английские сказки тоже будут плохо кончаться! И немецкие! И китайские! И сказки народов Австрали-и-и!

– Ругайся, ругайся, – проворчал Иван, соображая, куда ему теперь лететь и что делать. В любом случае здесь ему делать было нечего, и он направил ступу вверх и полетел вдоль дороги.

Но за высоким холмом дорога разделилась на две, и какая из них вела в страну английских сказок, понять было невозможно. А впереди виднелась еще одна развилка… Никаких указателей не было, спросить было не у кого – на дороге по-прежнему не было ни души, вокруг расстилался бескрайний лес, и Иван понял, что сейчас заблудится... Неужели разворачивать ступу и возвращаться к Бабе Яге – сдаваться?

– Нет уж! – сказал Ваня сам себе. – Ни за что не сдамся! Серегу надо спасать! Поднимусь-ка я повыше, может, увижу, куда лететь... Здесь же должны быть и горы, и море...

Ступа шла вверх почти вертикально. Сначала стало невозможно различить отдельные деревья, потом горизонт стал проваливаться куда-то вниз.

Стало по-настоящему страшно. Иван вдруг ощутил хлипкость и ненадежность своего летательного аппарата, управляемого не реактивным и даже не винтовым двигателем, а непредсказуемой волшебной силой... А вдруг Баба Яга сейчас снизу колданет, и он свалится с этой высоты? Вот уж точно пойдут клочки по закоулочкам...

Но ничего страшного пока не происходило, ступа летела относительно ровно и плавно – конечно, не так, как в руках Бабы Яги, но та все-таки тысячу лет в ней летала, а Иван – всего ничего.

Горизонт все расширялся и расширялся. Высота была огромной, заснеженные леса и поля внизу превратились в маленькие квадратики – как при взгляде из авиалайнера. Ваня испугался, что на такой высоте он может замерзнуть и задохнуться, но, видимо, атмосфера в стране сказок была какой-то особой.

Но вот, наконец, вдали показалось море.

– Полечу-ка я туда! – решил Иван. – Там все-таки лукоморье, дуб зеленый, кот ученый... Может, найду его, вместе что-нибудь придумаем... Кстати, что со всеми хорошими героями русских сказок? С Василисой Премудрой, Иваном-царевичем, сестрицей Аленушкой и братцем Иванушкой? Может, тоже все злыми стали, как царь Салтан? Ладно, посмотрим. Кота бы ученого найти, не может быть, чтобы и он стал злым... Ведь мышка-норушка не стала...

Заложив эффектный вираж, Ваня направил ступу в сторону моря, постепенно снижаясь и стараясь не упускать из виду синюю полосу на горизонте, ярко сверкающую в лучах полуденного солнца.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Шумел прибой. Иван, поворачивая метлу в разные стороны, описывал над морским берегом плавные круги, раздумывая, куда лететь дальше. И справа, и слева картина была абсолютно одинаковой – узкая полоска тонкого льда, невысокий обрыв, а над ним лес, в котором то тут, то там виднелись небольшие полянки. И ни одной живой души вокруг.

Иван приземлился (это получилось не очень мягко, он чуть не вылетел из ступы), вылез на неглубокий снег у берега и попытался покликать золотую рыбку. Но ответом было полное безмолвие.

И тут над лесом показалось что-то, похожее на журавлиный клин. То ли гуси, то ли лебеди неторопливо летели в сторону моря. Как именно назывались птицы, было неважно, так как в сказках их все равно звали «гуси-лебеди». Это Иван вспомнил сразу и закричал изо всех сил:

– Эй, гуси-лебеди, гуси-лебеди! Где тут лукоморье?

Птицы, как по команде, посмотрели в сторону Ивана, но продолжали молча лететь.

– Э-э-эй! Гуси-лебеди! Помогите! Очень надо в лукоморье, друг в темнице погибает! – Иван кричал до хрипоты, но птицы молча удалялись.

– Вот паразиты! – подумал Ваня. – Трудно им, что ли, сказать? А-а, вспомнил! Они же в сказках наглые какие-то, кого-то там унесли! Мальчика, что ли, его потом сестра искала... Ну ладно, гуси-лебеди, не хотите по-хорошему, сейчас иначе поговорим!..

Разозлившись не на шутку, Иван вскочил в ступу, взлетел вверх и на максимальной скорости погнался за гусями-лебедями. Поднявшись высоко над стаей, спикировал прямо на вожака, крича самым противным голосом, на который был способен:

– А вот я сейчас его превосходительству Кощею пожалуюсь! И за Бабой Ягой слетаю! Окольцуем всех, и будете знать, где раки зимуют! А тебя, главный лебедь, запечем с яблоками! Новый год скоро, как раз рождественский гусь нужен!

Вожак гусей-лебедей испуганно посмотрел на ступу, от которой едва успел увернуться. Видимо, угрозы подействовали, или гусь-лебедь просто решил, что абы кто в ступе Бабы Яги летать не будет.

– Давай, лети за нами, злобный молодец, покажем тебе, где лукоморье, – сказал вожак, поворачивая вдоль берега.

Иван направил ступу за стаей, усмехаясь над обращением «злобный молодец». Интересно, обидеть хотел вожак, или теперь тут принято такое «уважительное» обращение? Похоже, что так принято – ведь в стране русских сказок победило зло...

Вскоре показалась большая поляна, посередине которой стоял огромный дуб. Гуси-лебеди повернули в сторону моря, а Иван – к лукоморью, даже не успев поблагодарить птиц. Впрочем, они это и не очень заслужили.

Дуб зеленый – точнее, черно-белый, так как он был без листьев и в снегу, – приближался. Уже можно было различить златую цепь на дубе том, а вон вроде бы и кот ученый все ходит по цепи кругом... А это кто?

Рядом с дубом стоял и пинками подгонял кота черноволосый длинноусый тип в высокой шапке и средневековом кафтане.

– Э-ге-гей, привет, бабка! – радостно закричал и замахал руками тип, увидев ступу и не разглядев, кто ею управляет. – Давай, лети сюда, вместе котяру уму-разуму учить будем!

Несчастный кот задрожал и вжался в снег. Иван успел увидеть, что он ходил не по цепи (как полагалось по сказке), а на цепи. Тяжеленная золотая цепь была привязана к ошейнику, и кот был вынужден таскать ее вокруг дуба.

Но времени разглядывать кота не было. У типа на поясе висела огромная сабля, а за пояс был заткнут пистолет вполне современного вида.

– А пистолет-то компольдовский, – заметил Иван. – Что делать? Этот гнусный тип как увидит, что не Баба Яга в ступе летит, сразу все поймет, стрелять начнет... Или к Кощею побежит, и Серегу казнят... Полечу-ка я отсюда, потом еще что-нибудь придумаю...

Но было уже поздно. Тип закричал:

– Эй, в ступе! Кто там? Ну-ка, отзовись! Эй! Эй! Кто это в бабкиной ступе летает? Куда бабку дели?

Другого выхода, кроме как пойти на таран, у Ивана не было. Он направил ступу прямо на типа, одной рукой вытаскивавшего саблю, другой – пистолет.

Выстрелить тип не успел, а вот ударить саблей по налетающей ступе – да. Ступа вздрогнула, но с пути не сбилась. Столкновение было сильнейшим, Иван вылетел из ступы и несколько метров катился по сугробам – к счастью, они были глубокими, и он даже не ушибся. Тут же вскочил на ноги и огляделся.

Тип лежал на спине, придавленный ступой, и не подавал никаких признаков жизни. Но в металл не превратился – значит, был жив. Наверное, просто потерял сознание.

Иван бросился к нему и прежде всего забрал саблю и пистолет. Потом повернулся к коту ученому, с ужасом взиравшему на происходящее и, видимо, не верившему глазам своим.

Впрочем, молчание было недолгим.

– Иванушка! Отважный победитель компольдов! Ой, радость-то какая! – завопил кот, бросаясь к Ивану. Но золотая цепь отбросила кота назад.

– Погоди, погоди, кот ученый, сейчас я тебя освобожу... – приговаривал Ваня, подбежав к лежащему на земле коту и пытаясь разбить цепь саблей. Не получалось. Тогда он велел коту не шевелиться и прицелился из пистолета в место крепления цепи к ошейнику. Выстрелил. Слава Богу, попал не в голову коту, а как раз туда, куда надо.

Еще пара ударов саблей – и ошейник слетел вместе с цепью. Кот вскочил, потирая шею, и бросился в объятия Ивану.

Впрочем, приветствие было недолгим. Прежде всего надо было снять с дуба цепь и связать ею типа, до сих пор лежащего без сознания. Потом Ваня решил, что если долго лежать на снегу, то можно простудиться, а тип хоть и противный, но все-таки его немного жалко. Пришлось прислонить его к дубу. Это заняло довольно много времени, в течение которого Иван вкратце рассказал коту все то, что произошло с ним и Серегой, а кот Ивану – то, как он был вынужден после победы зла сидеть на цепи и рассказывать самые страшные сказки с самым плохим концом.

Рассказывал кот, как обычно, долго и занудно, и Ваня его перебил:

– А где Василиса Премудрая? Иван-царевич? Сестрица Аленушка и братец Иванушка?

– Василиса и сестрица Аленушка – в темнице. Иван-царевич вроде бы успел в страну немецких сказок ускакать, но точно не знаю. Тридцать три богатыря от царя Салтана к царю Гороху перешли, там их Кощей не тронет. Остались только те, кто совсем безвреден – старик со старухой, например. И зверушки всякие.

– Говоришь, сестрица Аленушка в темнице? А где братец Иванушка?

– Наверное, там же, в темнице.

– Так он же совсем маленький!

– Отважный победитель компольдов, ты что, Кощея Бессмертного не знаешь? Хорошо еще, что не убедил он царя Салтана вообще казнить всех добрых героев!

– Да-а, ну и дела у вас творятся... А это кто? – спросил Ваня, показывая на связанного типа. 

– Ой, а это граф Дракула! Он часто ходит проверять, самые ли страшные сказки я рассказываю!

– И что, ты, действительно, так много страшных русских сказок знаешь?

– Нет, Иванушка, что ты! Вот только колобка лисица съела, и то – он наглый был и противный, дедушку и бабушку огорчил, от всех уйти хотел! Помнишь:

…Я от деда ушел,

Я от бабы ушел,

Я от зайца ушел,

Я от волка ушел...

И вообще, для того колобок и готовили, чтобы съесть! А так у нас все сказки добрые, конец у всех сказок хороший!

– Ну, и как же ты рассказывал страшные сказки с плохим концом?

– А до середины расскажу и остановлюсь на самом страшном месте. Вроде бы тут и сказочке конец, а кто слушал – молодец. И сразу песню какую-нибудь грустную начну петь, вроде:

…Не бушуйте-ка, вы, да вы, ветры буйные,

Не шумите-ка вы, да леса темные!

Ты не плачь, не плачь, душа красна девица! –

Не сама-то я плачу, сами слезы катятся…

– Надо же, какая печальная песня, – сказал Иван. – Уж на что я не любитель русских народных песен, а действительно, прямо слезы катятся...

– Слезы-то катятся, а все равно меня на цепь посадили, и все равно Дракуле все не нравилось.

– Еще бы. На то он и Дракула. Хорошо еще, кровь из тебя не выпил. Или не зажарил и не съел.

Кот в ужасе замолчал. Замолчал и Иван, осматривая ступу. По самой ее середине от удара пролегла глубокая трещина. Но вроде бы должна взлететь, вот только в полете не развалилась бы...

– Да ладно, кот ученый! Не съел тебя Дракула, и хорошо. Теперь вот надо думать, что сделать, чтобы Серегу завтра в полдень не казнили. И знаешь, что мне кажется? Что царь Салтан не виноват, что это все Кощей устроил. Мог он царя заколдовать?

– Да, наверное. Хотя это непросто, ой как непросто!

– Ну, и Кощей, скажу тебе, непрост. В жизни не видел таких подлых и хитрых старикашек! – сердито сказал Иван. – Кот, скажи, а где смерть Кощеева? Помню, какой-то там дуб, утка, яйцо...

– Смерть Кощея Бессмертного на конце иглы, игла в яйце, яйцо в утке, утка в зайце, заяц в сундуке, сундук на дубу, – отчеканил кот.

– Ну, и где этот дуб? Может, найдем, возьмем эту иглу и посмотрим, что тогда Кощей заговорит?

– Это невозможно, отважный победитель компольдов! Где этот дуб, никто не знает, а искать его – семь пар сапог сносишь, семь посохов сотрешь... А ты же говорил, что добра молодца Сергея завтра в полдень казнить должны.

– Да, ты прав, – невесело сказал Ваня. – Что же нам делать? И Мерлина найти уже не успеем, а если даже найдем – чем он сможет помочь? Да-а, ну и дела... Неужели лететь сдаваться Кощею?

Повисло тяжелое молчание. Иван сидел на ступе, сосредоточенно вертя в руках метлу. Кот прохаживался вокруг, потирая шею – видимо, она все еще болела, а живой воды не было.

Связанный граф Дракула зашевелился. Кот вздрогнул, выгнул спину, распушил шерсть, выпустил когти и злобно зашипел.

– Да перестань ты! Он же связанный, ничего теперь тебе не сделает, – сказал Иван коту ученому. – А то ты прямо как кот Бабы Яги... Хм-м, кот Бабы Яги... Кот Бабы Яги... Слушай, а ты его видел?

– Да недавно совсем, когда меня во дворец на цепи таскали, заставляли боярам царским страшные сказки рассказывать! – отозвался кот. – Как раз Яга приходила со своими зверями мерзкими. Кот меня как увидел, сразу набросился. И ворона бабкина тоже набросилась, чуть глаза не выклевала. Хорошо, бабка меня пожалела, зверюг своих отогнала. Говорит, – я хоть и злая, но люблю животных...

– Хм-м... Так ведь бабкин кот на тебя похож, а?

– Ну, ты скажешь, добрый молодец! Это как же так? Он ведь тупой и злобный, а я добрый и ученый!

– Еще бы тебе скромности немного, и цены бы тебе не было, – усмехнулся Иван. – Похож, похож! И по размеру, и шерсть почти такая же... Вот только чернее он, конечно... Слушай, а где бы тут достать черной краски?..

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Вечерело. Ступа Бабы Яги, раскачиваясь, как корабль в бурю, летела над лесом. В ней сидели Иван и кот ученый.

Оба были невообразимо перемазаны сажей, за которой пришлось специально слетать в избушку старика и старухи. Старика дома не было – он где-то забрасывал невод. Старуха, увидев Ивана, так обрадовалась, что долго не понимала, чего от нее хотят, а потом на радостях вынесла целое ведро сажи.

Сейчас ведро стояло тут же, в ступе, и оба – Иван и кот – от души мазали сажей друг друга. Потом Иван спрятал под куртку пистолет, отобранный у графа Дракулы, и аккуратно связал сам себе руки. Куртку он еще в избушке старика и старухи вывернул подкладкой наружу, так что она была синей, а стала красной.

Управлять ступой связанными руками было очень неудобно. Кот помогал, как мог, но лететь ровно все равно не получалось. А может, давала о себе знать глубокая трещина в ступе.  

Но, несмотря ни на что, летели они на максимальной скорости, напрямик к дворцу царя Салтана. К счастью, кот прекрасно ориентировался в стране сказок и с высоты птичьего полета, так что с маршрутом особых проблем не было.

Солнце уже скрывалось за лесом, когда ступа круто спикировала в середину внутреннего двора царского дворца и с глухим стуком приземлилась.

– Эй, дядька Леший! Принимай еще одного пленника! – крикнул кот ученый омерзительным голосом, очень напоминающим голос кота Бабы Яги.

– Да-да, иду, иду! – из боковой дверцы в стене дворца вышел Леший. – Это кого же на ночь глядя принесло? А-а, привет, котяра! А где хозяйка твоя?

– Бабка-то? А притомилась она, за этим изменником гоняясь, и дома, в избушке своей на курьих ножках осталась. И ворона с ней. А мне бабка велела взять ступу и отвезти изменника во дворец, в темницу темную, а то ей завтра с утречка за изменником Ивашкой на аглицкую границу лететь!

– Надо же! Молодец бабка – успела и изменника Ивашку отвезти, и еще одного изменника найти! И где нашла?

– А я-то откуда знаю? Сижу дома, с вороной ругаюсь – ну, ты знаешь, дядька Леший, мы с ней так себе ладим. И тут бабка прилетела и привезла вот этого изменника. В ступу его где-то посадила обманом и лестью, в избушку привела, вроде как накормить-напоить, а потом мы все вместе его цап! Насилу скрутили. Вот печку чуть не разнес. Видишь, в саже все перемазано?

– Вижу, вижу. Интересно, откуда он взялся? Эй, ты! Как тебя звать?

Иван молча сидел в ступе, склонив голову – хоть он и перемазан сажей, и всклокочен, и на дворе уже почти темно, а вдруг Леший все-таки его узнает?

– Отвечай! – крикнул Леший.

– Да не ответит он, дядька! Замолчал изменник, еще когда мы с бабкой его связали! – сказал кот.

– Ну ничего, палач-то ему быстро язык развяжет! Эй, стрельцы, палача сюда!

– Погоди, погоди, Леший. Бабка сказала – не пытать его сейчас, а посадить в темницу к изменнику Сергею.

– Это еще зачем?

– А чтобы проверить, не в сговоре ли они, и не задумал ли чего изменник Иван – все-таки он сейчас у Мерлина, – таинственно шепнул кот на ухо Лешему.

– Так его превосходительство Кощея надо позвать!

У Ивана перехватило дыхание – уж Кощей-то его точно узнает! Но кот не растерялся:

– Не надо! Бабка сказала – пусть завтра с утра сюрприз ему и царю-батюшке будет!

Леший долго молчал, видимо, обдумывая ситуацию. Потом задумчиво сказал:

– Ну ладно, бабке виднее. Она изменника поймала, ей и решать. Эй, стрельцы, палача пока не надо! Где Тугарин Змиевич? Позовите-ка его сюда, пусть ведет этого изменника в царскую темницу, к тому изменнику, которого Сергием кличут!

Леший еще минуту помолчал и задал неприятный вопрос:

– А ты, кот, скажи, когда это ты научился ступой бабкиной управлять? Чего-то я не припомню, чтобы ты сам летал...

– Да недавно, недавно научился... Стареет бабка, помогать ей приходится... А вот и Тугарин! Привет, Змиевич, забирай изменника. Посадишь его к изменнику Сергию, а сам у двери послушаешь, о чем они меж собой говорить будут!

Ивана грубо схватили за воротник, вытащили из ступы и повели, толкая в спину. Впрочем, он еще успел услышать голос Лешего:

– Ну давай, котяра, прыгай в ступу и лети домой, а то бабка волноваться будет.

И ответ кота ученого (который не мог никуда улететь хотя бы потому, что не умел управлять ступой):

– Погоди, погоди, дядька Леший. Бабка еще просила с кузнецом поговорить, чтобы он ступу обручами скрепил, а то, видишь, какая трещина?..

Восхищаясь про себя находчивостью кота, Иван прошел (точнее, был проведен) по каким-то мрачным закоулкам, вошел в темный подвал, у входа в который стояли четверо стрельцов, и начал осторожно спускаться по крутым осклизлым ступеням. Тугарин Змиевич шел за ним, постоянно подталкивая его в спину.

Того, что Тугарин его узнает, Иван не боялся. Они виделись всего раз, и то мельком – в тронном зале Салтана, а сейчас Ваня был вымазан сажей, и в подвале было темно – только изредка дорогу освещали чадящие факелы.

– Эй, изменник, как звать-то тебя? – спросил Змиевич. Не получив ответа, он больше не переспрашивал, только тычки в спину стали еще грубее.

Стрельцы стояли только на входе в подвал. Внутри их не было – видимо, берегли здоровье и не рвались вниз, в грязь и сырость.

Когда подошли к двери камеры, Тугарин велел Ивану встать лицом к стене, достал ключи и стал открывать дверь. Этого времени Ивану хватило, чтобы развязать руки (он специально сделал узел с «бантиком»), выхватить из-под куртки пистолет и направить его на Змиевича.

– Руки вверх! – сказал он негромко (вдруг все-таки где-то недалеко были стрельцы). – И лицом к стене!

Надо отдать должное Тугарину, трусом он не был. Повернувшись к Ивану и внимательно глядя ему в глаза, он рявкнул:

– Ну, стреляй, стреляй! Ага, испугался? То-то! – и потянулся за саблей.

Действительно, Иван испугался. Одно дело – стрелять в бесплотных и бездушных компьютерных монстров, и совсем другое – превратить в металл хотя и нехорошего, но живого человека, который смотрит тебе в глаза. Палец предательски задрожал и нажимать на спусковой крючок решительно отказался.

Но Иван вовремя сориентировался и рявкнул по возможности грозно:

– Я испугался? Да ты что, Тугарин, не узнал меня? Я Иван – отважный победитель компольдов! Я не то что выстрелю – я тебя в решето превращу!

Наступила тяжелая пауза, во время которой Змиевич, сжав рукоять сабли, вглядывался в лицо Вани. Потом отпустил рукоять, медленно поднял руки вверх и повернулся к стене.

– Узнал? – торжествующе сказал Иван. – А теперь открывай, открывай дверь! А сам стой у стены! Эй, Серега, ты там живой?

– Живой, живой! – Сергей выскочил из камеры и огляделся. – Ну, Ванюха, как там говорится? Благодарен по гроб жизни...

– Погоди, Серега, радоваться! Как бы, действительно, гроб жизни не получился – надо как-то выбираться отсюда, а там, знаешь, сколько стрельцов наверху?

– А этот красавец на что? – Сергей моментально сориентировался в обстановке и показал на Тугарина. – Пусть нас отсюда и выводит! Вань, куда нас надо вывести?

– Во двор. Там кот ученый, загримированный под кота Бабы Яги, со ступой ждет.

– Ага, понял. Эй, как тебя там? Змееныш! Слушай внимательно: Иван сейчас спрячет пистолет в карман и направит оттуда дуло на тебя. А ты нас, как ни в чем ни бывало, поведешь наверх. Стрельцам скажешь, что царь-батюшка срочно повелел изменников к нему привести. Поведешь нас мимо ступы, около нее как бы случайно задержишься, а мы в нее сядем и улетим. А рыпнешься – так добрый молодец Ванюха тебя сразу застрелит.

Тугарин только презрительно усмехнулся в ответ. Трусом он, действительно, не был.

– Да ты сам подумай, Змиевич! – включился в разговор Иван. – Если ты откажешься нас отсюда вывести, мы у тебя отберем саблю и запрем тебя в камере. Сможем мы прорваться или нет – это наши проблемы, но в любом случае какой позор тебе будет! В камере, без сабли... Разжалуют, с государевой службы погонят, а то так и оставят в камере. А там ой как неуютно, правда, Серега?

– Да уж, не то слово.

– Вот видишь, Тугарин? А если ты нас приведешь к ступе, то получится, что ты случайно отвлекся, а тут мы и сбежали! Ну, пожурят тебя, и все.

Тугарин размышлял довольно долго. Потом кивнул и медленно направился к выходу. Серега, обогнав его, пошел первым, спрятав руки за спину и обреченно склонив голову – будто бы под конвоем. Иван, грозя Тугарину из кармана пистолетом, пошел сзади.

Стрельцов на входе в темницу они миновали благополучно. Те даже ничего не спросили – видимо, не имели права задавать боярину Тугарину никаких вопросов, даже если один из конвоируемых почему-то шел не спереди, а сзади.

Так они шли до двора, где посередине стояла ступа. Справа была та самая дверца, из которой вышел Леший, когда Иван с котом прилетели.

И тут Тугарин внезапно сделал огромный прыжок в сторону этой дверцы (Ваня не успел даже чего-нибудь понять, не то чтобы выстрелить), скрылся за ней и завопил:

– Караул! Все сюда! Хватайте их! Хватайте!

Потом выскочил из-за дверцы – уже с компольдовским пистолетом в руках. Эх, как же Иван с Сергеем не догадались его обыскать!..

Со всех сторон уже бежали стрельцы, размахивая бердышами. Откуда-то с другого конца двора к ступе огромными прыжками мчался кот ученый – видимо, делал вид, что искал кузнеца, и отошел слишком далеко.

Счет шел на доли секунды. Иван с Сергеем изо всех сил помчались в сторону ступы. Ваня вытащил из кармана пистолет и размахивал им.

– Это Иван! Этот... как его... бывший победитель компольдов! – вопил Змиевич, безуспешно пытаясь их догнать и время от времени стреляя – к счастью, мимо.

Лучше бы он молчал про победителя компольдов. Ваня, наконец, догадался выстрелить в воздух, и все стрельцы, как по команде, залегли. Неудивительно – кому была охота подставляться под пулю отважного победителя компольдов?

 Иван, Сергей и кот ученый добежали до ступы практически одновременно. Тугарин безнадежно отстал – видимо, ему приходилось больше ездить на коне, и бегать он отвык. А метко стрелять на бегу и вовсе невозможно, к тому же в вечерних сумерках.

Тяжело дыша, беглецы вскочили в ступу. Ваня схватился за метлу и рванул ее на себя. Ступа почти вертикально пошла вверх. Снизу в нее ударили несколько пуль, но пробить не смогли. Вот только трещина стала еще шире.

Дворец скоро скрылся из виду. Ступа качалась и трещала. Над лесом было чуть светлее, чем во дворе царя Салтана, но до темноты оставалось совсем немного времени.

С трудом разглядев в лесу поляну, Иван направил туда ступу. Посадка, несмотря на глубокий снег, получилась весьма жесткой, трещина в ступе еще расширилась, но все же сели благополучно.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

От пережитого напряжения Иван, Сергей и кот ученый настолько устали, что даже не было сил радоваться спасению. Сказав друг другу (и особенно коту) несколько дежурных слов благодарности, все трое уселись на ствол поваленного дерева.

Кот свернулся клубочком и заснул. Ивану и Сергею спать не хотелось – в стране сказок их организмы жили по реальному времени, а там прошло всего несколько минут. Сколько конкретно – Ваня не знал, так как дедушкины швейцарские часы так и остались у Кощея.

Посидели. Помолчали. Совсем стемнело.

– Ну, и что делать будем, Серега? – Иван первым нарушил молчание. – Может, дождемся утра и домой полетим? Кот ученый пусть с нами летит, как-нибудь уговорю родителей его взять. И Аленка давно кошечку просит. А он ей будет сказки рассказывать, она теперь их любит.

– Ты думаешь, проход в реальный мир еще открыт?

– А почему нет? Во всяком случае, можно попробовать.

– А ты думаешь, там у речки какой-нибудь Соловей-Разбойник не дежурит? Кощей же не дурак, догадается, что мы можем домой полететь.

– Ну и пусть дежурит. Сверху в ступе спикируем и сразу нырнем в прорубь. У меня вон и пистолет компольдовский есть, отстреляемся в случае чего.

– Погоди, Ванюха! Во-первых, вдруг проход уже закрылся? Нырнем в прорубь, в наш мир не попадем, придется вылезать, а тут нас и схватят. А во-вторых, тебе что, все равно, что со страной русских сказок будет? Тебя Мерлин для чего сюда звал? Зло победить. А ты сбежать хочешь? Ну, кота-то мы с собой возьмем. А где тезки твои – Иван-царевич, братец Иванушка? Василиса Премудрая где? У тебя же вроде тут уйма друзей была – ты их что, бросить собрался?

Иван уже сам устыдился своих мыслей о бегстве из страны сказок и промямлил:

– Конечно же, нет. Я думал, дома отдохнем, от сажи отмоемся, сориентируемся, подумаем, что дальше делать...   

– Ну ничего, можно пока и грязными походить! А отдохнуть – нам тут всю ночь куковать, наотдыхаемся! И думается тут хорошо – лес, воздух свежий, звезд вон в небе сколько! Вот только холодновато, костер бы разжечь...

– Разжечь не помешало бы, вот только спичек у нас нет... Знаешь, Серега, я, кажется, уже придумал! Надо лететь к Мерлину!

– И чем Мерлин поможет?

– Ну, например, объявит Салтану войну…

– И как ты себе это представляешь – чтобы английские сказки воевали с русскими? Это уже не сказка, а мировая война получится! Да и вообще, если бы Мерлин сам мог с Кощеем и царем Салтаном справиться – не посылал бы за тобой мышку-норушку!

– М-да...

– А разве, Ванюха, в стране русских сказок только одно царство – Салтана?

– Нет! Есть еще царь Горох! – обрадовался Иван. – Точно! Надо лететь к царю Гороху! Его Кощей не заколдовал, мне кот рассказывал! К нему даже тридцать три богатыря перешли!

– Во-во. Ну, тогда давай ждать утра и лететь к этому самому Гороху.

– А не замерзнем мы тут до утра? Что-то совсем похолодало...

– Ну, побегаем, попрыгаем... Постой, Вань, может, и утра ждать не придется! Слышишь, вроде сова ухает где-то рядом? Она в темноте видит, может, проводила бы нас...

Действительно, где-то неподалеку раздалось уханье совы. Иван вскочил и крикнул:

– Сова! Совушка! Выручи бедных странников! Проводи до страны царя Гороха! А уж мы тебя отблагодарим!

Уханье смолкло, но сова, по всей видимости, выручать бедных странников не спешила. Может, размышляла, чем Иван с Сергеем могли бы ее отблагодарить, и ничего не могла придумать.

– Сова-а! Совушка! Помоги странникам перехожим, не дай в морозном ночном лесу замерзнуть! – опять крикнул Иван.

– Погоди, Ванюха, не ори! – Сергей тоже встал на ноги. – Может, это Мерлиновская сова?

– С чего бы это?

– А ты попробуй с ней по-английски, вдруг все-таки Мерлиновская. Помнишь, нам мышка рассказывала, что английские совы летают по стране русских сказок? Скажи сове, что ты лорд Джон, друг Мерлина.

– А вдруг сова не Мерлиновская, а Кощеева? Скажу, что я друг Мерлина, а она тут же полетит и расскажет Бессмертному, где мы.

– Да если сова Кощеева, то по-английски все равно не поймет. Попробуй, попробуй!

Иван в меру своих познаний в английском языке выдал короткую фразу о том, что друзья великого волшебника Мерлина срочно нуждаются в помощи. И надо же! – Сергей не ошибся. Через несколько секунд на полянку мягко приземлилась большая серая сова.

Поняв, наконец, из сбивчивого объяснения друзей, что им необходимо срочно прибыть к «королю Гороху» в летательном аппарате под названием «ступа», сова важно кивнула.

– Быстро, Серега, буди кота, пока сова не передумала! Поехали! – радостно закричал Иван и вскочил в ступу.

Сергей даже не стал будить кота, а просто схватил его в охапку и залез в ступу вместе с ним.

Привычное движение метлы – и летательный аппарат Бабы Яги отделился от земли. Сова, с интересом наблюдавшая за взлетом, неторопливо замахала крыльями и поднялась над верхушками деревьев. Ступа, скрипя, как старая телега, полетела за ней.

Иван от напряжения вспотел, несмотря на мороз. Надо было и не сильно отставать, чтобы не упустить сову из виду в почти полной темноте, и невзначай с этой самой совой не столкнуться. А ступа летела крайне нестабильно – трещина расширялась и расширялась. Сергей, вцепившись руками в борта, пытался сдержать расширение трещины, но сил на это у него не хватало. А проснувшийся кот тут вообще ничем не мог помочь. Он, правда, попытался спеть что-то вроде: «Эй, дубинушка, ухнем!», но Иван с Сергеем на него дружно цыкнули, и он обиженно замолчал.

– Да не дуйся ты, кот ученый, ты же знаешь, как мы с Серегой тебя любим! Просто не до песен сейчас! – произнес Ваня в перерыве между отчаянными попытками перевести ступу в ровный полет. – Вон луна взошла, хоть что-то видно стало! Глянь, далеко еще до царства Гороха?

Кот так сильно свесился за край ступы, что друзья испугались, что он выпадет, и схватили его за хвост.

– Отважный победитель компольдов, мне кажется, что мы только что перелетели большую реку. Если это так, то мы уже над землями царя Гороха.

– А до дворца его далеко?..

Ответить кот не успел, так как ступа развалилась пополам.

Спас глубокий заснеженный овраг, в который все трое с воплями свалились. К счастью, обломки ступы никого не задели, но удар все равно был очень сильным. Во всяком случае, одну из ног Иван больше не чувствовал.

– Эй, Серега! Ты жив?

– Жив, жив! – раздалось из ближайшего сугроба. – А кот где?

– Здесь я, добры молодцы, здесь! Ой-ой-ой! – простонал кот и запел крайне жалобным голосом:

– Сторона ль ты чужая, сторонушка,

Сторона чужая, незнакомая,

Что не сам я на тебя зашел,

Что не добрый конь на тебя завез,

Ни буйные ветры завеяли,

Ни быстрые реки залелеяли...

– Ну, если поет, значит, не сильно ушибся, – подумал Иван. – Кот есть кот, хоть и ученый. Где-то я слышал, что если кошки падают, то всегда приземляются мягко и на все четыре лапы...

– Ванюха! Ванюха! – крикнул ему Сергей. – Руки-ноги целы?

– Да руки вроде бы целы, а вот насчет ног не уверен. Ты-то как?

– Все нормально. Сейчас посмотрим твои ноги.

Сергей вылез из-под снега и подошел (точнее, прокопал ход) к Ивану. Тот, несмотря на то, что одна нога явно превратилась в металл, не смог сдержать смех: у Сереги был железный нос.

 – Ну, стукнулся, бывает, – сказал Сергей с показным безразличием. – Что делать будем? Мне-то железный нос идти не мешает, а вот ты как пойдешь? Придется тебя тащить.

– Да ты что, Серега? Оставь меня здесь, иди к царю Гороху, а потом пришлешь кого-нибудь за мной.

– Да ты, Вань, замерзнешь! Ты же даже побегать, чтобы согреться, с такой ногой не сможешь! Нет уж, дотащу тебя как-нибудь. А кот пусть вперед бежит. Если раньше нас доберется, пусть подмогу присылает. Слышишь, кот ученый? Найдешь дорогу?

– М-м... Не знаю, не знаю... Прямоезжею дороженькой – пятьсот есть верст, а окольною дорожкой – цела тысяча... Но попробую, попробую... Ой-ой-ой, болят все косточки, все суставчики...

– А если кот вперед убежит, как мы-то дорогу найдем? – Иван не обращал внимания на жалобы кота, у которого ничего в металл не превратилось, а значит, все было нормально.

– Да по его следам. Вон как хорошо в свете луны все видно.

– Ну, ладно. Давай, кот ученый, прекращай причитать и мчись по-быстрому вперед, к царю Гороху. А я сейчас какую-нибудь ветку себе на костыль сломаю.

– Да сиди ты, Ванюха, спокойно! Что я, костыль другу сделать не смогу?..

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

К счастью, долго идти, дрожа от холода и опираясь с одной стороны на Серегу, а с другой – на костыль, Ивану не пришлось. Над лесом только-только начала заниматься утренняя заря, когда впереди показался небольшой отряд всадников.

Поднимая тучи снега, всадники подлетели к Ивану с Серегой.

– Здравствуй, боярин Иван, отважный победитель компольдов! Надо же! А я тебя совсем другим представлял – огромным, с гору ростом! – густым басом сказал широкоплечий седой бородач, слезая с огромного коня. – А я Илья Муромец! А это мои друзья – вот Добрыня Никитич, вот Алеша Попович, вот дядька Черномор! Царь-батюшка Горох ждет, не дождется тебя в своем дворце! А вот для тебя добрый конь – Сивка-Бурка, вещая каурка! И для боярина Сергия коня мы привели!

– Здравствуйте, уважаемые богатыри! Спасибо, спасибо! – растроганно сказал Ваня. – Только вот как я смогу ехать на вещей каурке, если у меня одна нога из металла?

– Чуть не забыли! – хором сказали богатыри, и у каждого в руках оказался большой мешок (мех, в таких вроде бы в старину вино носили, – вспомнил Иван). Но в мехах было не вино, а живая вода. Мгновенно и Иванова нога, и Серегин нос опять стали настоящими. Пара глотков живой воды – и стало тепло. Ваня сделал несколько приседаний, чтобы размять ноги, потом весело вскочил на коня и крикнул:

– Ну, поехали, чудо-богатыри! Сивка-Бурка, тобой не надо управлять? Сам знаешь, куда ехать?

– Не родился еще тот, кто управлял бы Сивкой-Буркой, – гордо сказал конь. – А вот доскакать, куда скажешь, – это мы мигом. Только крепче держись в стременах, добрый молодец Иван!..

– Ух ты, ну и скорость!.. Ничего себе!.. Эй, Сивка! Бурка! А не слишком ли быстро мы едем?

– Лучше спроси, не низко ли мы летим! Небось, не на каком-нибудь сером волке скачешь, а на коне богатырском! – усмехнулся вещая каурка, еще больше увеличив скорость и оставив отряд далеко позади. Правда, все богатыри (кажется, и Серега) дружно кричали своим коням что-то вроде: «Ой ты, волчья сыть, травяной мешок», но куда им было угнаться за Сивкой-Буркой?

Дворец царя Гороха больше походил на огромную избу с островерхой крышей. Деревянный, закопченный, он стоял в центре небольшого городка, обнесенного валами и бревенчатыми стенами.

Сивка-Бурка промчался по главной улице и остановился на небольшой утоптанной площадке перед входом во дворец.

Рядом с караульными стрельцами сидел кот ученый и тревожно вглядывался вдаль. Увидев Ивана, он принял крайне торжественный вид и начал:

– Когда воссияло солнце красное

На то ли на небушко на ясное,

Тогда приехал к нам молодой Иван,

Молодой Иван сын Андреевич...

Но коту не дали допеть – подъехали богатыри и Сергей. Все слезли с коней и дружной толпой ввалились во дворец. Кот шел между Иваном, Сергеем и Алешей Поповичем, пытаясь обратить на себя побольше внимания и допеть столь торжественную песню.

Посередине большого зала с неровными бревенчатыми стенами стоял огромный стол. За столом сидело множество длиннобородых стариков. Несмотря на то, что в зале было очень тепло, все были в шубах. На скамьях рядом с ними лежали их огромные меховые шапки.

В дальнем конце зала, во главе стола сидел худощавый старик с самой длинной, самой окладистой и самой белой бородой. Увидев Ваню, он встал из-за стола и провозгласил дребезжащим голосом:

– Други мои и бояре высокородные! Позвольте представить вам боярина Ивана, отважного победителя компольдов, которому мы обязаны не только нашим царством-государством, но и жизнью самой! Правда, боярин Иван еще не знает о том, что ему был пожалован титул... (царь сбился) ...после того, как царь-батюшка, то есть я... (царь опять сбился) ...после того, как я, царь-батюшка, был превращен погаными компольдами в презренное железо, а потом героическими усилиями боярина Ивана и иноземного воеводы Мерлина воскрешен...

Царь сбился окончательно. Наступила долгая пауза, в течение которой Горох, видимо, пытался сформулировать продолжение речи. Но потом он оставил бесплодные усилия и воскликнул:

– Словом, боярину Ивану тогда было пожаловано звание первого ближнего боярина и право сидеть по правую руку царя-батюшки, выше самых высоких бояр! Займи же, отважный боярин Иван, свое место!

Ване стало очень неловко от столь громких восхвалений в таком солидном обществе. Он растерянно оглянулся на Сергея. Тот подмигнул – иди, мол, принимай почести, заслужил!

Стараясь не смотреть себе под ноги и при этом не упасть (что было непросто из-за неровного пола), Иван прошел вдоль зала и сел рядом с царем. Богатыри, Сергей и кот ученый расселись как попало на другом конце стола.

Иван боялся, что сейчас слуги, как в фильмах, внесут всяческие яства, и ему не удастся поговорить с царем о Кощее Бессмертном и Салтане. Но Горох сразу перешел к делу:

– Расскажи нам, боярин Иван, что там у царька Салташки творится!

Ваня сначала немного робел, но потом все же достаточно связно рассказал про все свои приключения, начиная с прихода Деда Мороза к Аленке. Все время рассказа про Соловья, царя Салтана и Кощея зал возмущенно гудел. Под конец Ивану приходилось чуть ли не кричать. Когда он дошел до своего с Сергеем бегства из дворца царя Салтана, Горох стукнул кулаком по столу:

– Все, хватит, боярин! И так все ясно! Эй, писарь! Неси-ка мне на подпись царский указ!

– О чем? – спросил Ваня и испугался – можно ли задавать царю вопросы?

Царь недовольно поморщился, но ответил:

– Войной мы на Салташку пойдем, вот о чем указ! Точите, богатыри мои, мечи с бердышами, стрелы каленые вострите!

– Погодите, погодите, ваше величество!

Бояре испуганно уставились на Ивана. Царь повернулся к нему:

– Что такое, боярин? Что заставило тебя царю перечить?

– Да я... Ваше величество...

– Зови меня просто царем-батюшкой! Мы тут по-простому, по-родственному! Так что заставило тебя царю перечить? Говори!

Ивану показалось, что царь едва сдержался, чтобы не добавить по-родственному: «А то голову с плеч». Совсем растерялся. Но потом нашел в себе силы и выдавил:

– Ц-царь-б-батюшка... Извините... Я вам не перечу, просто вот спросить хотел... Вы про мечи с бердышами и стрелы каленые для красоты говорили, или в самом деле с ними на Салтана хотите войной пойти?

– А с чем же еще мне на Салташку идти? С шапками? Закидаем, конечно, но и мечи с бердышами не помешают. А уж стрелушки каленые...

Видимо, царь собирался продолжить красочное описание каленых стрел, но Иван опять его перебил:

– Ваше велич... Царь-батюшка! А у вас что, компольдовского оружия нету? Ну, пистолетов там, автоматов...

– А зачем нам эта гадость?

– Как зачем? У Салтана-то она есть!

– Да ты что, боярин Иван? Как компольдов мы победили, так все цари всех стран между собой договорились компольдовское оружие повыбрасывать, чтобы глаза не мозолило, и впредь воевать по-честному!

– Так в стране царя Салтана победило зло! Там теперь Кощей главный! Они не станут воевать по-честному! И оружие компольдовское они не выбросили – и у Дракулы был пистолет, и у Тугарина...

– Пистолет? Ну, может, у кого-то и остались эти самые пистолеты, но куда им против наших стрелушек каленых! У нас ведь три богатыря, и еще тридцать три богатыря! Все равны, как на подбор, с ними дядька Черномор! Мы тогда проиграли битву с компольдами, потому что хотел дядька в тыл к ним зайти, да в лесу заблудился и не дошел! А так мы разгромили бы их наголову, а их предводителя, как его там звали... Капслока... В полон взяли бы и в темницу посадили! И вообще, боярин, хватит царю перечить, а то голову с плеч долой!

Иван замолчал.

– Все они, цари, одинаковые, – подумал он. – Все у них по-простому, по-родственному: чуть что – голову с плеч долой...

Но тут на другом конце стола встал Серега. Отвесив глубокий поклон и чуть не стукнувшись лбом о стол, он сказал:

– Царь-батюшка, не вели казнить, вели слово молвить!

– Ну, молви.

– Спасибо, царь-батюшка! Дозволь мне дружинам твоим боевым, дружинам отважным, рассказать, как оружие компольдовское действует, – а то вдруг у врага будет хоть один пистолет? Например, этого Тугарина Змееныша я хорошо знаю, он точно в бой с компольдовским оружием пойдет!

– Правильно, правильно боярин Сергий говорит! – встал совсем молодой парень (чуть старше Ивана), сидевший очень близко от царя – видимо, один из его сыновей. – Дозволь, батюшка, боярам Ивану и Сергию дружину твою компольдовскому бою обучить!

– Не дозволяю! Нечего мне дружину разлагать! А ты вообще молчи, Иванушка-дурачок! Эх, было у царя три сына, двое умных, а один...

Бояре скромно захихикали в бороды. Царский сын, тезка Ивана, обиженно сел на место. Сергей тоже уселся обратно на лавку и демонстративно отвернулся.

Горох оглядел зал и крикнул своим старческим дребезжащим голосом:

– Ну, писарь, где там царский указ? Давай сюда, чтобы царь-батюшка к своему указу самолично руку приложил! И пошли гонца к Салташке, пусть готовит к бою дружины свои! Идет на него царь Горох войною! Завтра жду я его на поле брани!

Поставив на указе крестик (неграмотный, что ли? – подумал Иван), царь встал и торжественно произнес:

– Как солнце завтра взойдет, выступаем в наш славный поход! А теперь отпразднуем начало победоносной войны с царьком Салташкой! Эй, гусляры! Потешьте душу молодецкую!

Гусляры дружно грянули:

– Ох, и слава Богу,

Что жито пожали!

Что жито пожали,

В копны поклали:

На гумне стогами,

В клети закромами,

С печи пирогами!..

Когда песня закончилась, Горох крикнул:

– Эй, слуги царские, несите яства! Откушайте, гости дорогие, други мои высокородные, чего Бог послал!

Бог послал много чего – столько разнообразных блюд Иван не видел даже в кино. Пировали до позднего вечера.

Иван абсолютно не понимал трех вещей: во-первых, как можно столько съесть, во-вторых, как они уже завтра на рассвете пойдут в поход, а в-третьих, как их поход может оказаться победоносным, если царь собирается воевать против компольдовского оружия мечами и калеными стрелами.

– Впрочем, – думал он, – может, действительно царь Салтан разоружился, только Тугарин да Дракула пистолеты припрятали... Ну, может, еще кто припрятал... Но за нас-то три богатыря, и еще тридцать три богатыря... А что к бою они не готовятся – может, у них в стране сказок так принято: попировали – и сразу на войну. Победили – и сразу пир на весь мир... Да и чего богатырям готовиться – вон они какие здоровенные, особенно Илья Муромец...

Разошлись совсем поздно. На выходе из зала к Сергею подошел Иванушка-дурачок, что-то ему тихо сказал, и они куда-то вместе ушли.

Сгорбленный старик в ярко-красном кафтане (видимо, дворецкий) с глубоким поклоном предложил Ивану пройти в покои, пожалованные царем Горохом своему первому ближнему боярину. Но идти спать абсолютно не хотелось – видимо, в реальном мире прошло совсем немного времени. Иван поблагодарил, сказал, что он лучше прогуляется, и вышел на улицу.

На небе ярко сияла луна. Под ногами мягко похрустывал снежок. Дымки из печных труб поднимались вертикально вверх, как на картинках. Дворец сверкал огнями – похоже, многие бояре и богатыри еще продолжали празднество по случаю начала войны с «царьком Салташкой».

Подошел кот ученый. Для приличия помолчал, потом начал петь на редкость неприятным голосом:

– Поедем мы, братцы, на сине море гулять,

Разобьем мы, братцы, басурмански корабли,

Возьмем мы, братцы, казны сколько надобно...

– Котик, милый, пошел бы ты лучше, спел эту песню царю-батюшке! Я слышал, он твои песни очень любит!

– Правда любит?

– Правда, правда! – подтвердил Иван, стараясь не улыбнуться – а это часто бывает, когда врешь.

– Ну, тогда спокойной ночи, отважный победитель компольдов! – сказал кот и со всех лап понесся во дворец.

Мимо Ивана быстрым шагом прошли Сергей и Иванушка-дурачок. Серега ехидно бросил на ходу:

– Ну как, первый ближний боярин, готов к славной и победоносной войне? Бердыш наточил?

– Постой, постой, Серега!

– Некогда! Вон тезка твой говорит, что где-то на огородах автомобиль компольдовский стоит. Может, и оружие какое-нибудь найдем! – и умчался.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Когда войско царя Гороха вышло из городских ворот, сомнения Ивана в победе почти рассеялись – уж больно солидно выглядело царское воинство, а тяжелая кольчуга поверх куртки, шлем и болтающийся на боку меч вселяли дополнительную уверенность.

Впереди ехали три богатыря, одетые в сверкающие шлемы и латы. Щиты, мечи, кольчуги, колчаны, наконечники стрел, – все было начищено до невообразимого блеска и сверкало в лучах утреннего солнца.

За ними ехал лично царь Горох на белом коне. По случаю войны царь тоже надел сверкающие доспехи. За ним везли огромное знамя.

Иван, как первый ближний боярин, имел право ехать около правого стремени царя. Но он попросил Сивку-Бурку отъехать немного в сторону – хотелось посмотреть на идущее сзади войско. Действительно, было на что смотреть.

Сразу за царем ехали его старшие сыновья и несколько бояр, за ними стройными рядами – тридцать три богатыря во главе с дядькой Черномором. А дальше бесконечной лентой тянулись дружинники и горожане. У кого-то доспехи сверкали, у кого-то – нет, у кого-то их вовсе не было. У некоторых горожан не было копий – только рогатины и заостренные колья. Но все равно войско выглядело очень внушительно. Царь и богатыри уже проехали поворот дороги, а хвост процессии только выходил из города.

Кота ученого царь запретил брать на войну, да Иван и не настаивал – какой прок от кота в бою? И Сереги с Иванушкой-дурачком нигде видно не было.

Дорога казалась длинной и скучной, и Иван даже пожалел, что кот ученый остался во дворце – сказочку бы какую рассказал, или песенку спел, все бы веселее было. Впрочем, войско все время пело бравые песни. Иван отъехал в середину колонны и начал подпевать дружине и горожанам:

– Взвейтесь, соколы, орлами,

Полно горе горевать!

То ли дело под шатрами

В поле лагерем стоять!

Лагерь – город полотняный,

Морем улицы шумят,

Позолотою румяной

Медны маковки горят...

И все перекрыл могучий бас объезжающего колонну Добрыни Никитича:

– Закипит тогда войною

Богатырская игра,

Строй на строй пойдет стеною

И покатится «Ура!»…

Добрыня подмигнул Ивану и поехал дальше вдоль весело марширующих горожан.

Шли до вечера. Ночь просидели у костров, опять пели песни, опять пировали – похоже, съестных припасов захватили с собой целую гору. Ни Серега, ни Иванушка-дурачок по-прежнему не появлялись. Горох уже не раз спрашивал у окружающих, куда подевался его младший сын (о Сергее он, видимо, забыл). В конце концов царь раздраженно сказал, что война – дело серьезное, и дурачку делать на ней нечего, пусть дома сидит. Бояре и богатыри согласно закивали.

Утром пошли дальше – по-прежнему весело, беззаботно, с бравыми походными песнями. После полудня на солнце набежали тучи, потом пошел снежок.

 – Как бы метель не началась, царь-батюшка! – озабоченно сказал один из бояр.

– Ничего, пусть начинается! До поля брани уже близко, успеем вражину разгромить – если он, конечно, не побоится выйти с нами сразиться! Да и метель нам с такими молодцами не помеха! А, боярин Иван?

– Не помеха, царь-батюшка! – сказал Ваня почти искренне. Все-таки вера царя в скорую и легкую победу успела его заразить. – А сколько еще до поля брани?

– Да совсем недалеко!

– Дошли! Наконец-то! Дошли! Вот и поле брани! – вскоре пробежало по рядам воинов, и Иван, попросив Сивку развить максимальную скорость, понесся вперед, к царю и боярам.

Поле брани было большим, ровным и заснеженным. Иван хотел спросить у бояр, воевали ли раньше Горох с Салтаном, а если да, то всегда ли на этом поле, но всем было не до его вопросов – строили войска.

На противоположном конце поля тоже началось какое-то движение – по всей видимости, подошла рать царя Салтана. Различить детали было трудно, так как снег шел все сильнее и сильнее. Впрочем, до настоящей метели было еще далеко, царь оказался прав.

Выстроившиеся войска начали сближаться. Горох с боярами стоял сзади, на небольшом холме, вглядываясь в противника и что-то командуя. Во все стороны к далеко растянувшимся полкам мчались царские гонцы. Иван сначала прислушивался к командам царя, но это было бесполезно – он не знал ни то, из каких полков состоит войско, ни то, кто в этих полках воеводы. Тогда он попросил Сивку-Бурку подъехать поближе к линии фронта и начал рассматривать рать Салтана.

Ни одного знакомого лица не было видно – наверное, царь Салтан, Кощей и все известные Ивану злые сказочные герои были позади полков. Но вот сами полки отнюдь не имели такого бравого вида, как войско царя Гороха. Конницы у Салтана почти не было. Лица пеших ратников были испуганными, кое-кто от страха останавливался или даже начинал пятиться назад. Передовая линия все время ломалась, и тогда войско Салтана надолго останавливалось, чтобы выровнять ряды.

Вооружение у Салтановских полков тоже было, мягко говоря, так себе. Ни одних сверкающих доспехов – все больше колья да рогатины. Да и численный перевес явно был на стороне войска Гороха.

– Интересно, на что Салтан с Кощеем надеялись, когда на поле брани вышли? – подумал Иван, уже ничуть не сомневаясь в победе. – Им бы с таким убогим воинством в городе запереться и нос наружу не показывать. Или вообще мира просить... Когда после нашей победы будут мирные переговоры, я Салтану условие поставлю – свободу всем добрым сказочным героям, а Кощея – в изгнание! А до изгнания пусть немного в темнице побудет, поймет, почем фунт лиха! А то детей в темницу сажать – это пожалуйста, а каково самому посидеть?..

Воображение Ивана распалялось все больше и больше. А войска в это время сближались все медленнее и медленнее и, наконец, остановились в нескольких сотнях шагов друг от друга.

– Кажется, парламентер от Салтана едет, мира просить! – радостно сказал Иван, увидев, как из вражеских рядов выезжает всадник.

– Что-то непохоже на гонца с прошением о мире, – отозвался один из бояр. – Скорее их боец нашего на поединок вызывает.

– Точно! Это же Соловей-Разбойник! – воскликнул Иван. – Ну, и где наш Илья Муромец? Сейчас он ему покажет! Эй, Илья! И-лья! И-лья! И-лья!

– И-лья! И-лья! И-лья! – заревело войско нестройным хором. А из рядов богатырей (стоявших, естественно, в первой линии) уже выезжал Илья Муромец, поигрывая колоссальной булавой – раза в три больше той, которой Соловей когда-то расшиб Ване лоб.

– Давай, Илюшенька! Врежь ему! – кричал Иван вместе с войском. Кричали и богатыри, и бояре, и даже сам царь Горох.

Муромец уже замахнулся булавой...

И тут раздался выстрел. Булава выпала из рук богатыря, а его металлическая статуя опрокинулась в еще не утоптанный снег. Соловей-Разбойник выстрелил в него из компольдовского пистолета, причем не вытаскивая оружие наружу (чтобы не заметили раньше времени), а прямо из-под полы своего засаленного полушубка.

По рядам войска царя Гороха пронесся нестройный крик ужаса, тут же сменившийся яростным боевым кличем. Полки бросились вперед – на врага.

Соловей повернул коня и изо всех сил помчался к своим войскам, пригнувшись к луке седла. В него полетели стрелы, но снег шел все сильнее и сильнее, и попасть в коварного Разбойника ни один лучник не смог.

До противника оставалось совсем немного... Еще полминуты – и несдобровать полкам Салтана...

И тут раздалась громкая команда, и первые ряды Салтановских войск дружно залегли. За ними стояли компольдовские пулеметы. А из леса позади них выползали несколько танков, грозно поводя стволами пушек.

Загремели залпы. Огонь врага был страшен. Уже через несколько секунд поле брани оказалось буквально усеяно металлическими статуями ратников, дружинников, богатырей и бояр царя Гороха.

Из-за леса, несмотря на сильный снег, появился боевой вертолет и дал залп из ракетных установок. Конный полк Гороха, пытавшийся перестроиться и атаковать Салтановские войска с фланга, в считанные мгновения перестал существовать.

Потом вертолет развернулся низко над землей для новой атаки, и Иван мог бы поклясться, что сквозь снег увидел в стекле пилотской кабины сосредоточенное лицо Кощея.

Но начиналась настоящая метель, и вертолет улетел куда-то за лес, – видимо, Кощей все-таки счел погоду нелетной и решил зря не рисковать. Зачем, если от войск царя Гороха уже осталось одно воспоминание? А уцелевших могли добить и танки, и пулеметы, и простые ратники, – для истребления бегущих уже не было нужно даже компольдовского оружия.

Сивка-Бурка заржал, поднялся на дыбы и упал, превращенный компольдовской пулей в металлическую статую. Ивана спас глубокий снег, а то статуя вещей каурки отдавила бы ему ногу.

Он выбрался из-под железного коня, но подняться не мог – вокруг свистели пули. Одна из них пробила его шлем – к счастью, голову не задела.

И тут Иван увидел, как откуда-то сзади, поднимая снежные вихри и подпрыгивая на ухабах, на огромной скорости вылетел компольдовский военный автомобиль. За рулем сидел Сергей, а сзади – Ванин тезка, которого царь считал дурачком. В руках у тезки был гранатомет. Выстрел – и один из Салтановских танков безжизненно остановился. Еще один выстрел – еще один танк.

– Ванюха! Хватай царя и беги! А я их задержу! – закричал Серега, проносясь мимо Ивана. И пули перестали свистеть над головой – все очереди Салтановских стрелков были направлены в мчащийся автомобиль. Но попасть в него было непросто. А Иванушка-дурачок еще раз выстрелил из гранатомета, и один из пулеметов умолк.

Иван вытащил пистолет графа Дракулы и выпустил по врагу все оставшиеся патроны. Ратники Салтана, не ожидавшие никакой ответной стрельбы из компольдовского оружия, на всякий случай залегли в снег.

– Беги, Ванюха! Беги-и! – кричал Сергей изо всех сил, делая невообразимые виражи.

И Иван, скидывая на ходу тяжеленную и абсолютно бесполезную кольчугу, не менее бесполезный шлем и путающиеся в ногах ножны вместе с мечом, побежал туда, где еще несколько минут назад гордо развевался стяг царя Гороха.

Царь лежал на снегу и тихо стонал. Половина его тела была железной, так что подняться он не мог. Рядом не было никого – видимо, все бояре либо бежали, либо превратились в металл. Скорее второе, так как рядом с царем лежали несколько длиннобородых статуй.

Мимо промчался худой пегий конь без всадника.

– Стой, стой! – закричал Иван. – Лошадка, остановись! Царь-батюшка погибает! Спасай!

Конь остановился и замер – видимо, в нем боролись чувство долга и чувство страха. Потом повернул назад со словами:

– Ну ладно, быстро сажай царя в седло, добрый молодец!

– Да не смогу я его в седло затащить, сил не хватит! Лошадушка, милая, а лечь ты можешь?

– Да ты что? Я тебе не верблюд – ложиться, чтобы всадник залез! – обиженно сказал конь. – Это позор для любого уважающего себя скакуна!

– А царя бросить в беде – не позор? – крикнул Ваня. – Ложись, так и Салтановским стрелкам попасть в тебя сложнее! Вон пули как свистят! Целее будешь!

Конь оглянулся – не видит ли кто его позора – и лег животом на снег, подогнув под себя ноги. Ваня с трудом затащил в седло Гороха, что-то бормотавшего про награду в полцарства. Сам сел сзади – без его помощи царь в седле не удержался бы – и крикнул:

– Ну, поехали, дорогой коник! Выноси, родимый!

Пока конь вставал (что было нелегко с двумя всадниками, пусть и худыми), царь и Иван обернулись, чтобы сквозь метель в последний раз посмотреть на поле брани.

Лучше бы они не оборачивались и не видели того, что произошло: компольдовский автомобиль, в котором Сергей сидел за рулем, а Иванушка-дурачок в очередной раз заряжал гранатомет, на секунду забуксовал в снегу, и пуля попала в бензобак. Бензин взорвался. Тут же рванул и ящик с гранатами. Высоко вверх взлетели снопы искр, обломки автомобиля и две металлические статуи – Иванова друга и царского сына.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Вечерело. Снегопад почти прекратился. По лесу, утопая в снегу по колени, пробирался конь с двумя седоками. Впереди сидел длиннобородый старик в сверкающих доспехах, сзади – взъерошенный подросток в ярко-синей куртке с капюшоном.

Ехали молча. Да и о чем было разговаривать? И от Сереги, и от царских сыновей остались только железные статуи. Как выяснилось, в металл превратился не один Иванушка-дурачок. Оба старших сына царя Гороха тоже остались лежать на поле брани – они были в том самом конном полку, который попал под ракетный залп из Кощеева вертолета.

К счастью, к седлу коня оказался приторочен мех с живой водой, так что сразу после того, как поле брани скрылось из виду, Гороха удалось вылечить. Вылечить – но не успокоить. Старик непрерывно тряс головой и всхлипывал, как ребенок. Впрочем, слезы катились и по щекам Ивана.

– Царь-батюшка, а не заплутаем ли мы тут ночью? – немного успокоившись, Ваня прервал тяжелое молчание.

– Н-нет... Не заплутаем... Вот еще немного проедем по лесу и выедем на ту дорогу, которая от поля брани к граду моему стольному ведет... Эх, сыночки мои ненаглядные... Что же вы дома не остались, что же вы пошли с вражиной биться, что же вы меня, батюшку своего, одного оставили, на кого вы меня покинули...

– Царь-батюшка! – сказал Иван, окончательно взяв себя в руки. – Перестаньте так убиваться! В конце концов, не погибли же сыновья ваши, а только в статуи превратились. Вот победим Салтана, сразу найдем их и оживим. И Серегу оживим!

– Да как... Как мы победим Салтана? Наше доблестное войско наголову разбито!

– Ну и что, царь-батюшка? – Иван изо всех сил старался казаться бравым, веселым и оптимистичным. – Компольды вон тоже когда-то разбили ваше войско, и ничего, всех мы оживили потом!

– Да, конечно, боярин Иван! Я и забыл, что ты отважный победитель компольдов! Эх, старый я дурак, не послушал тебя, когда ты меня предупреждал, что у Салташки есть оружие компольдовское! Все бы живы сейчас были – и сыночки мои ненаглядные, и друг твой, боярин Сергий! А как ты, первый ближний боярин, думаешь победить Салтана с Кощеем?

– Ну-у... Еще не знаю... Подумать надо...

– Вот-вот! Подумать! Надо поскорее в град наш стольный попасть! Там с нашей боярской думой и подумаем! Ах ты, волчья сыть да травяной мешок, аль ты идти не хошь, аль нести не можь? – последнее было обращено к коню.

Конь попытался идти быстрее, но то ли сил у него было мало, то ли снег был слишком глубоким. За него вступился Иван:

– Царь-батюшка! Зачем вы так с конем обращаетесь? Он нас с поля брани вынес, его благодарить надо, а не понукать!

– Да ты что, боярин? Коня благодарить? – удивленно оглянулся на Ивана царь.

– А что, почему бы не поблагодарить? И не наградить? Вы думаете, царь-батюшка, коню это не будет приятно?

– Да когда это награждали коней? Сроду такого не было!

– Ну и что? Вот вы в первый раз и наградите.

– Хм-м... Может, действительно наградить? Вот только чем?

– Ну, царь-батюшка, это уж вам виднее.

– Ладно, приедем в град стольный, придумаем, чем коня наградить. И ты, боярин Иван, тогда полцарства свои получишь.

– Полцарства? Какие полцарства?

– А какие пожелаешь. Положено так – за спасение царя награждать полцарством.

– Спасибо, конечно, царь-батюшка, за полцарства, только не до них сейчас. И конь, думаю, пока без награды обойдется – не до того. А вот поблагодарить его и сейчас можно. Глядишь, и сил у него прибавится от радости.

– Как благодарить? Прямо на ходу?

– А хотя бы и на ходу.

Царь выпрямился в седле и принял торжественный вид.

– Слушай меня, конь добрый, конь молодецкий, конь богатырский! Я, царь Горох, говорю тебе большое спасибо за то, что ты меня, царя-батюшку своего, с поля брани вынес в целости и сохранности... (царь сбился) ...ну, не совсем в сохранности... (царь опять сбился) ...ну, потом я опять стал в целости и сохранности...

Царь сбился окончательно, помолчал и сказал:

– В общем, спасибо тебе, конь богатырский, и поспешай скорее в град наш стольный, во дворец царский!

– И тебе, царь-батюшка, спасибо на добром слове! Уж я постараюсь! – ответил конь, вскинул голову и, действительно, зашагал немного быстрее.

Выбрались на дорогу. «Конь богатырский», скорее походивший на самую захудалую клячу, пошел мелкой рысью, но быстро у него все равно не получалось – он периодически переходил на шаг или вовсе останавливался отдохнуть.

Дорога тянулась мучительно долго, но, наконец, Горох бодро сообщил:

– Ну вот, скоро уже и доедем! Вон за тем поворотом лес кончается, поле начинается, а за полем – и град наш стольный. Вон он! Видишь его, Иван?

– Вижу... Тише, тише, царь-батюшка... И ты, лошадь, потише фыркай... Что это за шум сзади? Вроде моторы...

– Какие моторы?

– Действительно, какие могут быть моторы в стране сказок? Только компольдовские! Царь-батюшка! Кажется, танки идут! Точно, танки! Ну-ка, конь богатырский, давай скорее с дороги вон в ту рощицу! Там кустарник, спрячемся!

– Да ты что, боярин Иван, от врага прятаться собрался? – вскинулся царь.

– Успокойтесь, царь-батюшка! Мы не прячемся! Это просто военная хитрость! Эй, лошадь, быстро в кусты!

– Ну, коли военная хитрость, то ладно...

Соскочив с коня в кустарнике, они увидели в ярком свете луны, как по дороге в сторону столицы царя Гороха на полной скорости промчались два танка. За ними – телеги, на которых были установлены пулеметы. За ними – Салтановская конница. У каждого всадника был либо автомат, либо пистолет.

Стиснув зубы от сознания полного бессилия, царь и Иван наблюдали, как головной танк остановился у городских стен и точными выстрелами из пушки начал разрушать башню за башней, из которых защитники города пытались стрелять по нему из луков. Второй танк, даже не снижая скорость, вышиб городские ворота и въехал внутрь. За ним – весь остальной отряд.

Еще несколько минут из города доносилась стрельба, потом все стихло.

– Ну, вот и конец моему царству-государству, – сказал царь и упал ничком в снег. Потом вскочил:

– Я этого не переживу! Я должен погибнуть! Боярин Иван, убей меня, избавь от позора! Что? Не хочешь меня убить? Не хочешь выполнить царское повеление? Да как ты смеешь? Голову с плеч! Эй, где мой палач? Казнить Ивана! А сначала казнить Гороха, старого дурака, губителя сыновей своих, войска своего и страны своей! Где плаха? Гм!..

Прямо в лицо ему ударил большой ком снега – Ваня решил привести царя в чувство таким непочтительным способом. Помогло. Горох перестал кричать как сумасшедший, выпрямился, принял торжественную позу и произнес:

– Царь, потерявший свое царство-государство, обязан умереть как герой! Ты, боярин Иван, бери коня богатырского и поезжай домой, а я пошел умирать!

Горох вытащил меч, повернулся и хотел уже идти в поле, за которым возвышался захваченный город. Но Иван опять повел себя непочтительно – схватил царя за рукав и повернул к себе.

– Царь-батюшка! Умереть как герой – это хорошо, но зачем же умирать впустую? Давайте лучше попробуем пробраться в столицу Салтана – может, бунт какой поднять удастся! Или оружие компольдовское там найдем – а вы же видели, как ратники Салтана пуль боятся! Эх, жаль, в пистолете графа Дракулы патроны кончились... Ну ничего, все равно мы еще повоюем! У меня друг Серега пропал, так что мне домой теперь тоже возврата нет!

К концу пламенной речи Ивана царь вполне воспрянул духом.

– Эх, первый ближний боярин Иван, полцарства для тебя – слишком малая награда! Поехали, отважный и высокомудрый победитель компольдов! Эй, вези-ка нас, конь добрый, конь молодецкий, конь богатырский, неготовыми дорогами ко граду стольному Салташки поганого!

Конечно, конь не заслуживал ни одного из этих громких титулов. Даже когда он двигался по нормальным дорогам, его скорость была такой, что Ивану иногда казалось, что пешком они с Горохом дошли бы быстрее. А когда, заслышав шум моторов или веселый топот копыт Салтановских патрулей, приходилось пробираться по заснеженным лесным тропинкам, «конь богатырский» и вовсе делал передышки через каждый десяток шагов. Хорошо еще, царю и Ивану гибель от мороза не грозила – от коня было тепло, как от печки.

Казалось, прошла целая вечность, пока Иван и царь Горох не выехали из густого леса на пригорок, с которого была видна столица царя Салтана, и остановили коня.

Стен вокруг города не было, и проникнуть в него не составило бы труда. Но как попасть в огромный царский дворец, обнесенный высокими кирпичными стенами и охраняемый множеством стрельцов? Этого Иван себе не представлял. Тем более он не мог себе представить, как поднять в городе бунт против Кощея и Салтана. Хотя...

– Царь-батюшка! Скажите, есть у вас в Салтановской столице резиденты?

– Кто? – Горох недоуменно повернулся к Ивану.

– Ну, шпионы...

– Какие еще пионы? Говори яснее, отважный боярин!

– Ну, лазутчики ваши, которые постоянно живут в городе Салтана!

– А-а, лазутчики! Точно, есть такие!

– Так давайте, когда стемнеет, поедем к ним, переночуем у них и вместе подумаем, как бунт против Кощея и Салтана поднять. Адреса их вы знаете?

– Что-что? Ад... реса? Это еще что такое?

– Ну, на каких улицах, в каких домах они живут.

– Погоди, погоди, высокомудрый боярин... Надо вспомнить... Да, вспомнил! Один мой лазутчик живет...

Договорить, где именно живет его лазутчик, Горох не успел. Одновременно грянули два выстрела. Одна пуля прошила капюшон Ивановой куртки, а другая попала прямо в грудь царю.

Мгновенно превратившись в металл, Горох упал с коня. Падая, он увлек за собой и Ивана.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Упав в глубокий сугроб, Иван догадался замереть и не шевелиться. Ни одного патрона в пистолете Дракулы не осталось, и высовываться было бесполезно – тут же застрелят. А так оставалась надежда, что стрелки решат, что обоих всадников в металл превратили, и уйдут...

Пролежать пришлось довольно долго. Потом послышались приближающиеся голоса, показавшиеся Ивану очень знакомыми:

 – Похоже, обоих повалили!

– Ну, молодец Кощей, что нас сюда послал! Точно – тут мы их и встретили!

– А ты в кого из них стрелял, Соловей? Я – в Ивашку.

– А я – в Гороха. Эх, жаль, надо бы наоборот! У меня с этим плюгавчиком Иваном давние счеты накопились! Представляешь себе – напал он на меня, мыша отобрал!

– А у меня, что, меньше с ним счетов? Меня вон чуть из бояр не разжаловали за бегство этих изменников из царской темницы! Хорошо еще, Баба Яга Кощею за меня словечко замолвила – у нее ведь тоже рыльце в пушку! Ступу-то изменник Ивашка у нее отобрал! А ты, Разбойник, все про мыша какого-то вспоминаешь! Утомил уже мышом этим!

– Ну ладно, Тугарин, ладно. Не кипятись. Вот сейчас привезем их статуи Салтану, и пусть он их во дворе царском поставит – чтобы все, кому за добро побороться захочется, боялись и дрожали! Ты, Змиевич, какую награду просить будешь?

– Ну, еще не зна...

– Руки вверх! Оружие на землю!

Иван, которому не оставалось другого выхода, выскочил из сугроба и направил пистолет Дракулы на приближавшихся врагов.

Соловей-Разбойник и Тугарин Змиевич опешили. Они, хоть и держали свои пистолеты в руках, но поднять их не успели. Конечно, пока Иван стрелял бы в одного из них, другой успел бы поднять оружие и выстрелить, но вот с кого Иван начнет? Меткость стрельбы «отважного победителя компольдов» в стране сказок давно вошла в легенду, а превращаться в металл ни Разбойнику, ни Змиевичу не хотелось. Они ведь не знали, что у Ивана не осталось ни одного патрона...

Наступило напряженное молчание. Потом Тугарин произнес:

– Эй, боярин Иван! Давай по-честному – мы свои пистолеты положим, а ты свой!

– А что потом?

– А потом испытаем силы свои молодецкие в честном бою, безо всяких компольдовских штучек!

– Да? Хитрые какие – вас двое, а я один! Какой же это честный бой получится?

– А ты сразишься в честном бою с одним из нас! А второй, если ты победишь, признает себя пленником твоим!

Услышав о том, что Тугарин допускает возможность победы Ивана, Соловей усмехнулся. Но Змиевич продолжал:

– У тебя, Иван, вижу, и сабли-то нет! Ну вот, чтобы ты был уверен, что второй не нападет, возьмешь саблю его!

– Ну ладно, пусть будет так... Только сначала давайте мне саблю, а потом положим пистолеты! А то вы наброситесь на меня оба с саблями, знаю я вас... И пистолеты не положим, а выбросим! А то вы быстро их поднимете и стрелять начнете, знаю я вас...

– Ну что, договорились?

Другого выхода у Ивана не было, и он пробормотал:

– Договорились...

– Отлично! Соловей, отдай Ивану саблю!

– Да ты что, Змиевич? Свою саблю ему и отдавай! Я с ним биться буду, а не ты!

– Почему это?

– Да много почему.

– Из-за мыша злосчастного, что ли?

– А хоть бы и из-за мыша.

– Опять ты со своим мышом! Я в Ивашку сейчас стрелял и не попал! Из-за него меня чуть из бояр не погнали! Мне с ним и биться!

– Нет, мне!

– Нет, мне!

Оба злых сказочных героя так распалились в споре, что Иван, если бы у него были патроны, мог бы их обоих запросто превратить в металл – они бы и не поняли, что произошло. Впрочем, попытаться убежать, пока они ругались, было бесполезно – пистолеты они держали в руках, и чуть что, сразу бы выстрелили. Да и стыдно было бежать – договорились все-таки...

На мгновение возникла надежда, что Соловей и Тугарин так разругаются, что сами друг друга перестреляют. Но нет – вволю наоравшись, они решили бросить жребий, кому сражаться с Иваном.

Достали игральные кости. Стали бросать, кому больше очков выпадет.

Иван впал в полную апатию. Какая разница, с кем ему сейчас придется биться на саблях – с Соловьем или Тугарином? Он как-то видел по телевизору чемпионат по фехтованию, но там были не сабли, а что-то еще... Ваня с трудом вспомнил, что это были рапиры. Еще он не раз видел фильмы, где сражались на шпагах, но это было совсем непохоже на то, как фехтовали на чемпионате... А эти разбойники, небось, тысячу лет своими саблями машут... Да и сами они вон какие здоровенные...

Он даже вздрогнул, когда Соловей издал вопль радости – биться выпало ему. Тугарин с оскорбленным видом снял с пояса свою саблю и бросил Ивану. Потом все трое на счет «раз, два, три» швырнули свои пистолеты в снег.

– Ну что, Иван, выбирай – по-пешему биться будем или по-конному? – торжествующе спросил Разбойник.

Иван перевел взгляд на своего «коня богатырского», с понурым видом стоящего сзади, потом на огромную лошадь Соловья, нетерпеливо рывшую копытом снег неподалеку, и сказал с полной безнадежностью:

– Ну, наверное, по-пешему...

И в этот момент с тропинки, выходящей из леса, раздался голос:

– Здравствуйте, господа! Я видеть, здесь готовится дуэль... как это по-русски... поединок на шпагах?

Из леса, одетый странствующим монахом, выходил великий волшебник Мерлин собственной персоной.

Иван опешил от радости и хотел броситься волшебнику в объятия. Потом вспомнил, в какой ситуации он сейчас находится, и обреченно сказал:

– Да, мистер Мерлин, готовится поединок... Найдите, пожалуйста, способ известить моих родителей, что сын их погиб в честном бою... И родителей Сергея известите...

Чтобы скрыть дрожь в голосе, он повернулся к Соловью и отсалютовал ему саблей – точь-в-точь как когда-то видел в кино.

Но Мерлин подошел ближе и продолжил:

– Я видеть, мой друг лорд Джон собирается биться с незнакомым мне рыцарем... Какое есть ваше имя, доблестный рыцарь?

– Чего тебе, старик? Отойди, не мешай! – недовольно буркнул Соловей.

– Я есть Мерлин, великий магистр черной, белой и прочей магии, владетельный эрл и герцог, первый рыцарь круглого стола, действительный тайный королевский советник, хранитель печати девяти королей и трех королев, лорд-протектор и регент семи королевичей и двух королевен, кавалер высшей и первой степени семнадцати коронных и семи тайных орденов! Требую от вас, доблестный рыцарь, назвать свое имя!

– Я Соловей-Разбойник, Одихмантьев сын, боярин и воевода полка левой руки царя Салтана, – пробормотал изрядно опешивший Соловей. – Надо же, сам волшебник Мерлин к нам пожаловал... Эй, Мерлин! А что, если мы с Тугарином сейчас тебя схватим – и во дворец к Кощею?

– Согласно кодекс дуэльной чести, лорд Джон иметь право выставлять бойца вместо себя. И он выставляет меня, лорда Мерлина! К тому же у вас есть только одна сабля, и у нас одна! Поэтому поединок все равно будет, и ви не можете помешать мне выступить в нем вместо лорда Джона!

– Хм-м... Еще чего! Я с Ивашкой хочу биться! Он на меня напал, мыша отобрал...

– Соловей! Да не лезь ты опять со своим мышом! – прервал его Тугарин. – Не позорься перед иноземцем! Ты наверняка не слышал про этот самый кодекс, а я слышал! Иван имеет право выставить вместо себя бойца, равного ему по чести, славе и достоинству...

– Тьфу, терпеть не могу эти словечки – честь, слава, достоинство... – сплюнул Разбойник.

– Да при чем тут честь и слава – ты что, Соловей, Мерлина боишься? Его иноземное колдовство здесь не действует! А за Мерлина Салтан с Кощеем нас еще щедрее отблагодарят, чем за Ивана! Ну, давай я сражусь, если ты убоялся!

– Что-о? Я? Убоялся? Да мне что с Ивашкой, что со старикашкой! Расправлюсь с Мерлином, а Ивана живого во дворец приведу! Кощей и Салтан еще больше обрадуются! Ну, выходи на смертный бой, старик!

– Дайте мне ваша шпага, лорд Джон, – властно сказал Мерлин.

– Мистер Мерлин! Как же вы в вашем возрасте будете сражаться с Соловьем? Давайте уж лучше я...

– Не думаю, лорд Джон, что ви уметь фехтовать, а я уметь. Пожалуйста, дайте мне шпага.

Иван отдал саблю и отошел в сторону.

Мерлин отсалютовал Соловью и встал в боевую позицию. Разбойник, взмахнув саблей над головой и заревев, бросился на волшебника.

Поединок оказался совсем непохожим на то, что Иван видел по телевизору. Сначала Мерлин все время отступал, ловкими короткими движениями сабли отбивая сильные, но неуклюжие удары противника, а потом, когда уже казалось, что старый волшебник полностью выдохся, он вдруг собрался с силами и сделал несколько очень сложных выпадов, один из которых Соловей отбить не успел, и Мерлин ударил его своей саблей по руке. Сабля Разбойника покатилась в одну сторону, а сам он – в другую, с воплем и проклятиями схватившись за металлическую руку.

Тяжело дыша и вытирая пот со лба, Мерлин отсалютовал поверженному противнику и повернулся к Тугарину:

– Вам, доблестный рыцарь, сейчас надлежит называть свое имя и сдаваться победителю.

– Ни за что! – крикнул Змиевич, хватая саблю Соловья – как назло, упавшую прямо к его ногам. – Ни за что! Я, боярин и воевода засадного полка Тугарин Змиевич, вызываю тебя на смертный бой! А если ты устал, старик, пусть Иван вместо тебя сражается! Соловей-то привык больше булавой махать, а не сабелькой булатной! Говорил я ему – давай я первый! Ну, кто решится на поединок с Тугарином? – и он с потрясающей ловкостью раскрутил саблю над головой.

Наступила тяжелая пауза. Мерлин опять встал в боевую позицию. Иван бросился к нему, чтобы остановить – было видно, что волшебник очень устал и никак не мог сражаться со Змиевичем. Впрочем, Иван тем более не мог сражаться с таким сильным противником.

– Ну, кто решится? – грозно повторил Тугарин Змиевич.

– Я решусь! – раздался знакомый голос со стороны дороги, ведущей в город. – Вот сейчас мы с тобой, Змееныш, и повоюем всерьез! А то, как беззащитных людей хватать или войско Гороха из компольдовских пулеметов расстреливать, так все вы смелые! А вот каково будет сабельки молодецкой попробовать?

– Серега! – закричал Иван. – Серега! Ты жив!

Действительно, к месту поединка на сером волке мчался Сергей. Сзади него на широкой волчьей спине примостился кот ученый.

– Жив, Ванюха, жив! Отойди, не мешай! И ты, кот, слезай, а то в бою зашибу ненароком! Здравствуйте, господин Мерлин! Давайте сюда саблю!

– Сэр Сергей! Ви разве уметь фехтовать?

– Умею, умею!

– Серега! С каких это пор ты умеешь фехтовать? Погляди, как Тугарин саблей над головой вертит! Давай лучше я!

– Нет уж! Выходи на смертный бой, Змееныш!

– По-конному будем биться или по-пешему, боярин Сергий? – подал голос Тугарин.

– Да как хочешь! Ты слабее, тебе и решать!

От такой наглости Тугарин на секунду растерялся, а потом рявкнул:

– Нет уж, ты решай!

– Ну, тогда по-конному! – Сергей уселся поудобнее на спине волка и что-то шепнул серому на ухо.

Тугарин залез на своего коня и поскакал навстречу противнику, завывая несколько неуверенным голосом:

– Ты теперь, молодец, во моих руках!

Захочу – тебя, молодца, теперь порублю,

Захочу – тебя, молодца, теперь потопчу,

Захочу – тебя, молодца, теперь разорву... 

– Стой, Змееныш! – крикнул вдруг Сергей, когда противник приблизился уже почти вплотную. – Нечестный получается бой! У нас поединок, и ты один должен сражаться! А за тобой вон народу сколько!

 Тугарин удивленно оглянулся назад. В этот момент серый волк сделал огромный скачок вперед, и Серега с размаху стукнул Змиевича саблей по голове. Удар пришелся плашмя, но его хватило, чтобы оглушенный враг свалился с коня.

– Вяжите его! – крикнул Сергей.

Мерлин снял с себя веревку, заменяющую на монашеской одежде пояс, и связал Тугарина. Серега соскочил с волка и повернулся к Ивану.

– Ну, привет, Ванюха!

– Привет, привет! Объясни мне, как ты ухитрился ожить? Я же видел твою металлическую статую!

– За это коту ученому спасибо...

– Потом, друзья, все друг другу рассказать! – прервал их Мерлин. – Скоро темнеть, и нам надо успевать в город!

– Сейчас поедем, мистер Мерлин, – отозвался Иван. – Только Тугарина надо бы прислонить к какому-нибудь дереву...

– Это еще зачем? – удивился Серега.

– На снегу лежать вредно, простудится…

– Ну, Ванюха, ты даешь! Этот Змееныш тебя чуть в железо не превратил, а ты о его здоровье заботишься! Такая доброта и погубить может! А, господин Мерлин?

– Ну что ви, сэр Сергей! Лорд Джон есть очень добрый и хороший человек, и я это в нем ценю больше всего. И вообще я есть уверен, что у добрых людей все в жизни должно очень хорошо получаться.

– Ладно, ладно… – проворчал Серега. – Хорошо, хоть тащить недалеко…

Тащить было не только недалеко, но и нетрудно, потому что друзья взялись все впятером. Иван, Мерлин и Сергей держали Тугарина за руки и за ноги, волк тащил за шиворот, а кот носился вокруг и весело распевал:

– Затемно встанем,

Тянем-потянем…

Когда Змиевича оттащили к краю леса и прислонили к большой березе, Иван вспомнил:

– И пистолет мой найти надо бы! У Соловья и Тугарина они тоже были, только как их теперь найдешь в снегу... Я даже не видел, в какую сторону они их бросили... А пистолет Дракулы я вроде бросил вон туда, хоть его надо найти... Правда, он без патронов...

– А где есть рыцарь Соловей? – вдруг воскликнул Мерлин.

Разбойник, про которого все забыли, исчез – видимо, железная рука не помешала ему сбежать.

– Скорее в город! Если Соловей успеть туда добежать первый, король Салтан мобилизовать войска и мой план рухнет! – закричал волшебник. – Он побежать кратчайшей дорогой, а нам придется ехать в объезд, чтобы патруль не встретить! Лорд Джон, сэр Сергей, господин кот обученный! Садитесь скорее на коней!

– На каких коней? Волк нас всех не свезет, а на моем «коне богатырском» мы точно никуда не успеем! – сказал Иван, шаря в снегу в поисках пистолета.

– Не конь, а диво: бежит – дрожит, спотыкается, а упадет – не подымается, – ехидно добавил кот. К счастью, тихо, так что «конь богатырский» не услышал и не обиделся.

– Погоди, Ванюха! А лошади Соловья и Змееныша на что? – удивился Сергей.

– А они дадут нам собой управлять? Мы все-таки их хозяев победили...

– Потому и дадут, что мы победили! В книжках про рыцарские турниры конь, оружие и доспехи всегда переходят к победителю! Правда, господин Мерлин?

– Да-да, это есть так.

– Слыхали, лошади разбойничьи? Будете победителей слушаться?

Кони Соловья и Тугарина согласно закивали.

– Ну и отлично! Ты, Вань, небось соскучился по серому волку и коту ученому? Вот и езжайте вместе, а мы с волшебником на лошадях.

Прежде чем залезть на спину волку, Иван (все-таки успевший найти незаряженный пистолет Дракулы) подошел к «коню богатырскому» и погладил его по гриве:

– Спасибо тебе! Ты самый замечательный скакун на свете, только вот медленный очень... Ну ничего, зато храбрый, из битвы нас с царем вынес! Ты извини, но мы очень спешим... Найдешь дорогу домой?

– Конечно, найду, добрый молодец! Счастливо тебе!

Иван вскочил на серого волка, помог залезть туда же коту, и они с Мерлином и Сергеем помчались в сторону Cалтановской столицы.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Кот, почему-то невзлюбивший «коня богатырского» с первого взгляда, напевал себе под нос:

– У моего миленка

Плохая кобыленка.

Она стояла у горы,

Ее заели комары...

– Так кто, Серега, тебя оживил? Неужели кот ученый? – спросил Иван Сергея, скачущего рядом на коне Тугарина.

– Он, он! Да пусть он сам тебе расскажет о своем героическом подвиге!

– Ой, отважный победитель компольдов, прямо не знаю, с чего начать! Ну, дошла до меня весть о разгроме храбрых войск царя Гороха на поле брани, а потом и столицу, и дворец танки Cалтановские захватили. Как хорошо, что ты, Иванушка, надоумил тогда меня прикинуться котом Бабы-Яги! Я опять вывалялся в саже, прикинулся этим злобным котярой, с Cалтановскими ратниками поговорил, узнал, что отважного победителя компольдов нет среди железных статуй, которые на поле брани лежать остались. Зато, говорят, есть статуя его храброго друга Сергия...

Кот устроился поудобнее за спиной Ивана и продолжил:

– Тогда я решил найти статую доброго молодца Сергия и оживить его. Охрана, стоящая на поле брани, тоже решила, что я кот Бабы Яги, и пропустила меня. Тогда я принес мех с живой водой и вылил ее на Сергия. А потом мы нашли серого волка и помчались к дворцу царя Салтана. Ой, спасибо серому волку, спасибо!

– Что-то заскромничал кот, а это ему несвойственно! – сказал Сергей. – Представляешь себе, Ванюха, сколько живой воды надо, чтобы человека полностью оживить? Так он в зубах такой мех с водой через весь лес по снегу тащил! А потом он серого волка полчаса упрашивал, чтобы он нас сюда довез!

– Упрашивал волка? Что, серый не хотел вас сюда везти?

– Конечно, не хотел! Если бы про тебя услышал, так помчался бы во весь опор. Но тебя-то мы не ожидали тут встретить!

– Не ожидали? А зачем вы вообще решили сюда поехать?

– Ну, вроде как на разведку. Ну, может, бунт поднять против Салтана... Может, Кощея попробовать захватить... В общем, мы попросили волка привезти нас именно сюда. А он спросил, с чего это он должен нас возить. Меня волк видел всего один раз, а с котом ученым они вообще как кошка с собакой! Так что пришлось упрашивать... Спасибо тебе, волк...

– Да не за что! Только вот котяра мне всю спину исцарапал, но ради такого дела можно и потерпеть... – отозвался серый волк.

– Молодец, молодец, серый! – Иван потрепал его по шее. – А уж ты, кот ученый, какой молодец – слов нет! Наградить бы тебя надо, да только нечем... Ну ничего, освободим Салтана от чар Кощея, он тебя по-царски пожалует!

– Ви думаете, лорд Джон, что это все-таки Кощей Бессмертни заколдовал короля Салтана? – вступил в разговор Мерлин, скакавший рядом на коне Соловья.

– Конечно! Я же Салтана помню по войне с компольдами, он вовсе не злой! Мистер Мерлин, расскажите, как вам удалось меня найти?

– О-о, лорд Джон, это есть очень просто! Я уже давно переоделся в монах и бродил по стране Салтана. Моя сова ожидала вас у проруби в речке и сообщила мне про ваш приход, но Соловей смог успеть на встречу с вами раньше меня. Когда другая сова вас провожать к король Горох, потом она рассказать мне про вас. Потом я узнать, что была битва на поле брани и что ви не погибнуть.

– Тоже сова рассказала? – спросил Иван.

– Да, у меня здесь есть много сов, они мне все сообщать. Я хорошо знал ваш героизм и решил, что ви придете в столица Салтан, чтобы сражаться сами или поднять революция. А с этот маленький горка... пригорок... где ви иметь поединок с Соловей и Тугарин... С этот пригорок есть лучше всего виден главный город Салтан, и я решил, что встречу вас там. Это решение есть несложное, ведь и сэр Сергей с господин кот приехали сюда, и Кощей Бессмертни тоже послал Соловей и Тугарин встретить вас там...

– Да-а, плохо я еще знаю страну сказок – попался Кощею в такую простую ловушку, – огорченно сказал Ваня. – Царь Горох-то старый, ему простительно... Эх, жаль, живая вода кончилась... Если еще воды добудем, надо будет оживить его... Хорошо, мистер Мерлин, что вы вовремя подоспели, а то конец мне пришел бы... А как ты, Серега, догадался Тугарина так классно обмануть?

– Да это тоже очень просто! Кот ученый мне все время, пока мы скакали на волке, сказки рассказывал – ты же понимаешь, мне неудобно было его прерывать после всего того, что он для меня сделал! Ну, среди всего прочего он рассказал былину про Алешу Поповича, как он этого самого Тугарина Змиевича на поединок вызвал – тот к какой-то княжеской дочери приставал, а Алеша вступился. А я и запомнил, как сказал он Тугарину, что, мол, ты один на бой должен был прийти...

– ...А за тобою ноне силы – той и сметы нет. Оглянулся Тугарин Змиевич назад – в ту пору Алеша подскочил, ему голову срубил. И упала головушка... – продолжил кот ученый.

– Молодец, молодец ты, кот! Вот как полезно все сказки знать! – поскорее перебил его Иван, вспомнив, что былина про Алешу Поповича была очень и очень длинной. – А скажи, Серега, что ты почувствовал, когда в статую превращался? Ну, когда твоя машина на поле брани взорвалась?

– Если честно, Ванюха, вообще ничего не почувствовал. Вспышка какая-то, секунду темнота, а потом показалось, будто дождик идет. Открываю глаза, а это кот ученый меня живой водой поливает…

– Потише, господа! И поедем немного более медленно, чтобы не привлекать внимание! Скоро въезжаем в город! – прервал их Мерлин.

Проехав по темным и пустынным улочкам вдоль задней стены замка Салтана, они повернули в маленький дворик между глухими стенами бревенчатых домов. Волшебник слез с коня, и все последовали его примеру.

– Куда это мы приехали, мистер Мерлин? Вы говорили, что у вас есть какой-то план...

– Да, лорд Джон. Сейчас ви все увидеть сам, – волшебник подошел к горе земли у стены. За ней был узкий лаз. Мерлин наклонился к нему и крикнул:

– Хелло! Позовите мышьку-норушьку!

– Мышку-норушку? – ахнул Иван.

– Да, лорд Джон. Еще когда ви спасти госпожа мышька от Соловья, она нашла меня через моих сов, ми договорились, и теперь все мыши, крысы, лягушки, кроты, зайцы и эти... как они называются по-русски... ежики роют отсюда проход во дворец Салтан, в апартаменты Кощея. Я тоже решил, что это мистер Бессмертни повлиял на короля своей магией, и что бороться надо не с король Салтан, а с ним. И когда проход будет готовый, ми попробуем захватить Кощей и продиктовать наши условия.

Из лаза выскочила мышка-норушка. Увидев Ивана, она бросилась к нему:

– Отважный победитель компольдов! Наконец-то! Я так боялась, так боялась, что ты погибнешь в бою с врагами! Как хорошо, что ты живой!

– Привет, привет, мышка! – Иван взял норушку в руки, поцеловал и аккуратно поставил обратно на землю. – Надо же! Как это ты Мерлина нашла?

– Ой, сама не знаю, сама не знаю… Вижу – сова летит, думаю – вдруг Мерлиновская? Бегу за ней, кричу: «Мерлин, Мерлин!» Она подхватила меня и принесла к великому волшебнику…

– Ну, мышка-норушка, ты даешь! – сказал Серега. – А если бы сова не Мерлиновской оказалась? Съела бы тебя, и все…

– Да, наверное, съела бы… Но я так хотела помочь отважному победителю компольдов, так хотела… А потом мне великий волшебник объяснил, что делать, мы все собрались и стали рыть этот проход! Он уже почти готов, вот только расширим его немного – и все! Эй, лягушенька! Подружка моя ненаглядная! Иди скорей сюда, Иванушка пришел! И ты, ежик, иди поздоровайся с отважным победителем компольдов! И все остальные, тоже скорее сюда!

Через секунду во дворе была куча мала. Такой оравы самых разных грызунов, земноводных и насекомоядных Иван в жизни не видел. Все они кричали, пищали, верещали и урчали, стараясь хотя бы притронуться к отважному победителю компольдов. Где лягушка-квакушка, а где просто лягушки, различить было невозможно – так много их было. Да и мышей было предостаточно, так что Иван потерял из виду и мышку-норушку. Он растерянно стоял посреди двора, боясь сделать шаг, чтобы ненароком на кого-нибудь не наступить.

Впрочем, досталось и всем остальным друзьям. Несколько зайцев водили хоровод вокруг Мерлина и радостно пели:

– Заинька, по сеничкам

Гуляй-таки, гуляй,

Серенький, по новеньким

Разгуливай, гуляй!..

Сергей чуть не упал, споткнувшись об огромного крота. Кот оказался облеплен абсолютно не боящимися его мышами. Одна особо наглая серая крыса залезла волку на шею и орала ему в ухо что-то насчет того, что все серые животные – родственники. А пара крысят пыталась прицепиться к волчьему хвосту и покататься на нем.

И вдруг весь этот веселый разноголосый гомон перекрыл оглушительный свист. У входа во двор стоял Соловей-Разбойник. Одна рука у него все еще была железной – видимо, даже не успел полечиться живой водой.

Конечно, это только в былинах от свиста Соловья все травушки-муравы уплетались, темны лесушки к земле все приклонялись, а что людишек было – так все мертвы лежали. Свист был очень громким и неприятным, но не более того. Но все равно ничего хорошего появление Разбойника не сулило, так как за ним толпились Cалтановские стрельцы.

– Ну что, попались, голубчики? – радостно завопил Соловей. – А ну, удалые стрельцы, злобные молодцы, хватайте их! Хватайте изменников! Живыми хватайте! Живыми! Царь Салтан и его превосходительство Кощей хотят показательную казнь устроить, чтобы другим неповадно было за добро сражаться!

Стрельцы нестройной толпой ринулись во двор.

Мыши, крысы, зайцы, лягушки, ежи и прочая мелкая живность бросились кто куда и мгновенно исчезли из виду.

– Ванюха! Ты у нас самый худой, и у тебя пистолет! Лезь в подземный ход и разбирайся с Кощеем! Мы тебя прикроем! – Сергей выхватил Тугаринскую саблю.

– Скорее, лорд Джон, скорее! – закричал Мерлин, тоже доставая оружие.

Последнее, что увидел Иван перед тем, как начать протискиваться в подземный ход, – как, оскалив зубы и грозно рыча, бросился на врагов серый волк.

Проход был очень узким. На Ивана постоянно осыпались комья свежевырытой земли. Кое-где лаз делал такие зигзаги, что приходилось отползать назад и поворачиваться на другой бок или на спину – иначе было невозможно двигаться дальше. Были моменты, когда Ваню охватывала паника – а вдруг проход станет еще у’же, и ему придется ползти назад? Ногами вперед будет двигаться еще сложнее, а тут не развернешься... Да и куда назад – в лапы царской страже, чтобы потом показательно казнили? Ох, ну и влип... Но теперь деваться все равно некуда...

И Ваня полз и полз. Дышать было трудно, темнота была абсолютной. Хорошо еще, какой-то ежик (может, тот самый – из терема-теремка) шел впереди и заранее говорил, в какую сторону поворачивать. Да и в компании все-таки было не так тоскливо.

– Ну, вот мы и пришли, отважный победитель компольдов, – наконец-то сказал еж. – Мы уже под дворцом. Сейчас наверху будут кирпичи – это печка в покоях Кощея. Кроты их расшатали, так что вынуть их можно. Только смотри, чтобы в это время печь не топили, а то сгоришь, а этого мышка-норушка и лягушка-квакушка не переживут... Да и вообще, будь поосторожней там... Мы тебя все очень любим...

Иван ничего не ответил – было не до любезностей. С трудом вынул несколько кирпичей, приподнялся и просунул голову внутрь печи, которая не топилась, но была довольно-таки горячей – хорошо, он был в капюшоне и зимних перчатках.

Ване вдруг подумалось, на какое пугало он сейчас похож – весь в земле и золе. Он усмехнулся. Да от одного его вида Кощей дар речи потеряет, а тут еще и пистолет Дракулы... На нем же не написано, что патроны давно уже кончились...

Настроение улучшилось. Действительно, самое страшное позади – ведь пролез он сквозь подземный ход, не застрял! А уж с Кощеем один на один он как-нибудь справится... Кстати, вот и Бессмертный!

Сквозь дыру в печи было видно, как Кощей вошел в комнату. Похоже, он был один. Задумчиво пощипал длинную бороду и сел к письменному столу.

Иван осторожно вынул еще несколько кирпичей. Но сделать это совсем бесшумно не получилось – Бессмертный обернулся и подозрительно посмотрел в сторону печки.

И тут, как назло, один кирпич сорвался и с грохотом упал вниз. Кощей вскочил и, похоже, собрался звать стражу.

Отступать Ване было некуда.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

– Тихо, Кощей! Руки вверх! Ты у меня на мушке, шевельнешься – выстрелю! – зашипел Иван, протискивая сквозь дыру руку с пистолетом графа Дракулы и направляя оружие на Кощея. Потом сам пролез внутрь печи и вывалился в комнату, ни на секунду не отводя пистолет от колдуна. Вскочил, быстро проверил засов на двери – он был заперт. Окно было на другом конце комнаты, до него было далеко. Впрочем, на всякий случай Ваня обошел Кощея и встал между ним и окном.

Бессмертный растерянно стоял посреди комнаты и, казалось, действительно потерял дар речи. Потом произнес:

– Ив... Иван?

– Иван, Иван! Все, Кощей, конец твоему правлению настал! Сдавайся! Быстро расколдовывай Салтана и всех остальных!

– К-как же так... М-мне же т-только что д-доложили, что всех изменников схватили, арестовали… Т-только вот Ив-ван… то есть ты… в к-какую-то яму спрятался, сейчас ее стрельцы раскапывают...

– Долго им копать придется! Сдавайся, Кощей!

– П-погоди, погоди, Иванушка. Мы же старые друзья. Давай... это самое... посидим рядком, поговорим ладком...

– Хватит, Кощей, оставь эти присказки коту ученому! Мы с тобой уже поговорили! Никогда не победит в сказках зло! Быстро колдуй все назад!

– Д-да не колдовал я ничего, это все Салтан придумал... А я всегда за добро ратовал, Салтана от крайностей удерживал...

– Врешь! Я Салтана знаю, он не такой! И тебя знаю, ты такой, ты можешь! Быстро колдуй! Считаю до трех, потом стреляю! Раз! Два! Два с половиной!..

– Если ты, Иван, выстрелишь, то сбегутся стрельцы.

– Ничего, пока сбегутся, ты у меня уже в железо превратишься. Вот и посмотрим, действуют чары металлического Кощея или нет! А может, и вообще не сбегутся – стены здесь вон какие толстые, не услышат! Сдавайся лучше подобру-поздорову!

– Так чего ты, Иван, хочешь?

– Я же сказал, – колдуй все назад, чтобы Салтан добрым стал, всех из темницы освободил, а кто на поле брани погиб, тех оживил! А сам выйдешь на площадь и прилюдно поклянешься великой клятвой, что пакостить больше не будешь!

Кощей помолчал. Потом начал что-то шептать себе под нос.

– Колдуешь уже, что ли? Ну, молодец. Колдуй.

Неразборчивый шепот Кощея становился все громче и громче. При этом Бессмертный внимательно глядел в сторону Ивана.

– Почему он так на меня смотрит? – подумал Ваня. – Может, он не Салтана расколдовывает, а меня заколдовать пытается? Вряд ли… Он же знает, что это бесполезно – я из другого мира... Да он не на меня смотрит, а на окно! Интересно, что он там увидел?

В это время злой волшебник, по-прежнему глядя в сторону окна, начал мелко подпрыгивать на месте.

– Да чего это он? – удивился Иван. – Странное у него колдовство... Подпрыгивать-то зачем?

Прыжки становились все выше и выше – почти до потолка. Зрелище было довольно-таки смешным, но Ивану было не до смеха.

– Эй, Кощей! Ты чего...

В следующем прыжке Бессмертный на секунду завис под потолком, а потом... Полетел! С огромной скоростью полетел в сторону окна!

Даже если бы в пистолете Дракулы были патроны, все равно выстрелить Иван бы не успел. Длинная борода пролетающего над ним Кощея мазнула его по лицу. Инстинктивно он схватился за нее обеими руками, выронив пистолет.

Рывок был сильнейшим, но Иван бороду не выпустил. Удар о подоконник, удар о распахнувшиеся створки окна – и он вслед за Кощеем взлетел высоко вверх. Дворец Салтана мгновенно остался далеко внизу.

Скорость была огромной, ветер свистел в ушах. На какой они высоте, Ваня даже не представлял себе – вниз смотреть было некогда.

Колдун, продолжая что-то шептать себе под нос, схватился за бороду и стал ее дергать, пытаясь заставить Ивана отцепиться. И действительно, борода стала постепенно выскальзывать из Ваниных рук.

Он взглянул вниз – на такую высоту он не забирался даже в ступе Бабы Яги. Невозможно было даже различить леса и поля – только бескрайняя белая гладь, искрящаяся в свете луны.

И тут Ивана что-то ударило по плечу. Он повернул голову и увидел дедушкины швейцарские часы, которые у него забрал Соловей-Разбойник, а потом у Соловья – Кощей. Часы выпали из кармана Бессмертного и болтались на цепочке.

Еще один рывок – и борода вырвалась из рук. Но Иван успел схватиться за часы.

Он ожидал, что цепочка тут же порвется. А если не цепочка, то булавка, которой цепочка прицеплялась к карману. Но нет – часы выдержали!

Держаться за цепочку было куда удобнее, чем за бороду – большие часы не давали рукам соскользнуть. Ваня немного успокоился. Как-то они всем классом соревновались, кто дольше провисит на турнике, и он, как самый худой, победил с большим отрывом. Вот только бы цепочка не порвалась...

– Не порвется! – радостно закричал Иван. – Эй, Кощей! Никогда не порвется цепочка! Это же заколдованные часы, они сломаться не могут! Сдавайся!

Стиснув зубы и продолжая шептать (видимо, нужные для полета заклинания), Кощей продолжал лететь. Его попытка отстегнуть часы не удалась – застежка на булавке была очень хитрой, и под весом Ивана открыть ее было невозможно. Тогда Бессмертный попытался сбросить свой серый кафтан вместе с часами, но и это ему не удалось: от тяжести Вани полы кафтана натянулись, и пуговицы никак не расстегивались.

Иван испугался, что Кощей сейчас повернет назад, прилетит ко дворцу Салтана и сдаст его стрельцам, но, видимо, волшебная сила Бессмертного позволяла ему лететь только по прямой – как космической ракете.

– Эй, Кощей! Я все равно не отцеплюсь! Приземляйся! Или вокруг земного шара облететь собрался?

 Кощей опять промолчал, но через несколько секунд Иван почувствовал, что они летят вниз.

– Правильно, давно пора бы так, – удовлетворенно сказал Ваня.

Но они снижались все быстрее и быстрее. Слишком быстро... И летели почти вертикально вниз... Совсем вертикально...

– Бессмертный! Осторожней! Не слишком ли быстро мы снижаемся?

И тут Кощей впервые за время полета подал голос:

– Мы не снижаемся, добрый молодец! Мы падаем! Я не рассчитал, и мы вылетели за границу русских сказок! Моя волшебная сила перестала действовать!

Судя по паническим ноткам в голосе, Кощей на этот раз не врал.

Земля стремительно приближалась. Иван всмотрелся вниз – может, им повезет так же, как тогда, при крушении ступы, и они упадут в какой-нибудь глубокий сугроб? Но снега внизу вообще не было. И даже леса, который мог бы смягчить падение, не было. Какие-то горы, скалы, редкий кустарник, деревья, похожие на кипарисы...

– Эх, Кощей, я же тебе говорил, – сдавайся и приземляйся! А теперь разобьемся оба! Доигрался, злыдень?..

И в этот момент что-то резко остановило их полет.

Удар был не смертельным, но все равно очень сильным. Оглушенный Иван почувствовал, как его что-то сжимает, и потерял сознание.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Иван пришел в себя от мерного раскачивания. Открыл глаза и обомлел: его нес, зажав в руке, бородатый великан, одетый в грязные шкуры, с одним глазом во лбу. В другой руке великана был тоже кто-то зажат. Судя по свешивающейся седой бороде, это был Кощей.

– Циклоп! – понял Ваня. – Циклоп из мифов древней Греции! Ну и ну! Ладно, хорошо еще, что не расшиблись, что поймал он нас на лету... Может, с ним договориться удастся...

– Эй, циклоп! Здравствуй! – закричал он. – Спасибо тебе, что поймал нас, не дал нам разбиться! Куда ты нас несешь?

Великан, даже не поведя глазом в сторону Ивана, продолжал размеренно шагать.

– Цикло-оп! Можешь нас опустить на землю, мы уже пришли в себя и можем сами идти!

– Да что ты, Иван, разговариваешь с ним! Он же по-русски не понимает! – крикнул из другой руки Кощей.

– А ты, Бессмертный, знаешь древнегреческий?

– Нет... Ни древний греческий, ни новый...

– Ну вот! И я не знаю! А вдруг он по-русски что-нибудь поймет! Надо пробовать!

– Ну, пробуй, пробуй...

Иван кричал до хрипоты, но никакого внимания циклоп на него не обращал. Тогда Ваня попытался высвободиться, но великан сжал его так, что перехватило дыхание. Пришлось подчиниться.

Поднявшись на перевал между небольшими горами, напоминающими предгорья Крыма и Кавказа, и спустившись в долину, циклоп повернул в сторону склона одной из гор. В скале была вырублена огромная пещера – в нее свободно мог бы въехать паровоз. Судя по невообразимой грязи, вони и разбросанным повсюду обглоданным костям, здесь циклоп и жил.

Дальний конец пещеры был забран частоколом из толстенных бревен и представлял собой нечто вроде клетки. Циклоп, вынув два бревна, грубо забросил в клетку Ивана с Кощеем и поставил бревна обратно. Потом, что-то мыча себе под нос (видимо, напевая), начал разводить костер посередине пещеры.

Иван и Кощей медленно встали с земли, разминая затекшие суставы.

Из угла клетки на них с ужасом глядел остриженный барашек. Точнее, по размерам он вполне тянул на большого барана, но назвать его так язык не поворачивался – уж больно несчастным он выглядел.

– Бэ-э... – жалобно заблеял барашек.

– Привет! – обратился к нему Иван. – За что ты сюда попал?

– Бэ-э... Мэ-э...

– Он тоже древнегреческий и по-русски не понимает, – сказал Кощей.

– Смотри-ка! – Ваня повернулся в сторону «решетки». – Похоже, этот циклоп что-то жарить собрался. Может, барана этого? Когда циклоп нас сюда нес, я видел, неподалеку какие-то отары овец паслись. Наверное, этот баран оттуда.

– Может, и так. Эй, барашек! Что, этот (он показал пальцем на циклопа) хочет тебя ням-ням?

Для большей убедительности Кощей поднес руку ко рту и сделал вид, будто что-то жует. Барашек грустно посмотрел на него, кивнул головой и жалобно заблеял.

– Точно, Бессмертный. Надо же! Бедный барашек! Может, мы для него можем что-нибудь сделать?

– Ты о себе подумай, Иван! Еще неизвестно, кого циклоп съест раньше – его или нас!

– Нас?

– Нас, нас. Ты что, про циклопов ничего не знаешь? Или тебе мозги от удара отшибло?

– Точно! Ну, в смысле циклопа, а не мозгов... Одиссея он, что ли, хотел съесть... Мы это в школе проходили... Легенды и мифы Древней Греции...

– Вот именно. Я как увидел, что он принес нас к себе в пещеру, сразу все понял! – Кощею даже в такой отчаянной ситуации не изменила страсть к хвастовству. – Так что пропали мы, Иван! Совсем пропали!

– То-то он нас к этому барашку посадил... Точно, плохо наше дело, Кощей... Эх, как же ты полет не рассчитал? Я же тебе говорил, – сдавайся... Расколдовал бы ты Салтана, и жили бы все нормально... Ладно, погоди, может, вылезем отсюда как-нибудь...

Иван попробовал бревна – можно ли их расшатать? Но цельные стволы больших деревьев ни расшатать, ни сдвинуть было абсолютно невозможно. И протиснуться между ними тоже не получалось.

– Ну-ка, Кощей, навались! И ты, баран, помогай! Хоть одно бревно сдвинем!

Барашек, хоть и не понимал по-русски, но сообразил, что к чему, и попробовал с разбегу таранить бревна.

– Эх! Раз-два! Раз-два!

Но бревна стояли, как вкопанные. Впрочем, они и на самом деле были вкопаны или даже врублены в каменистый скальный грунт. Ваня попробовал рыть землю руками, но только обломал все ногти.

– Эй, барашек! Рой землю рогами! Понимаешь? Делай вот так! И вот так! Раз! Два!

Но даже солидные бараньи рога не могли ничего поделать с каменистым полом пещеры циклопа.

Великан обернулся на шум, ухмыльнулся и показал Ивану с Кощеем огромный железный вертел. Все было ясно.

И тогда Иван от отчаяния начал изо всех сил кричать на Кощея:

– Ну что, доигрался в победу зла, Бессмертный? Вот сейчас ты и увидишь, что бывает, когда сказки плохо кончаются! Пропадем мы тут, в древнегреческих мифах, и никто нас никогда не найдет, никто живой водой не оживит! Помнишь, ты говорил, что хорошо бы, чтобы Машу медведи съели? Говорил? Ну, и как ты теперь думаешь?

Бессмертный молча сидел в углу, держась за голову и раскачиваясь из стороны в сторону. Иван продолжал:

– А не рассказать ли тебе сказочку? Жили были Иван и Кощей. Жили – не тужили, поживали, добра наживали. И как-то встретились они и решили вместе полетать по воздуху, а тут как поймает их циклоп! Они долго кричали, молили о пощаде, пытались спастись, а он их зажарил на костре и съел. Тут и сказочке конец, а кто слушал – молодец. Ты такие сказки хотел? Вот и получай!

Кощей ничком упал на землю и тоже начал кричать:

– Ой, прости, Иванушка, прости меня! Придумал я на старости лет всякие глупости, решил, что в сказках зло должно побеждать, заколдовал царя Салтана, а теперь вот погибаю за это! И ты со мной ни за грош пропадаешь! За что это нам? Почему добро не победит, почему зажарит нас циклоп поганый на вертеле железном?

Циклоп, действительно, уже разжег костер. Умиротворенно похрюкивая, он начал прилаживать свой вертел на колья, вбитые по обе стороны от костра.

– Я не хочу на вертел, Иван! Спаси меня! Клянусь великой, величайшей клятвой злого волшебника, черного колдуна: если спасемся от циклопа проклятого, всегда буду только добро делать! Никогда не буду добрых людей заколдовывать! И в темницу сажать! Не буду! Клянусь всеми темными и светлыми силами, не буду! Только придумай что-нибудь, наибольший князь, отважный победитель компольдов! Умоляю!

– Что тут придумаешь? Помню, мы в школе проходили, как в мифе про Одиссея древнегреческие герои циклопу какой-то кол в глаз воткнули, пока он спал... Он ослеп, а они сбежали... А мы что можем воткнуть? Ничего под рукой нет, даже камней, одни бревна огромные! Да и не собирается он спать, а так мы не достанем до его глаза... Надо же, какие бесполезные мифы в школе проходят... В школе... В школе... Погоди-ка, Кощей, кажется, я что-то придумал. Вот только если у меня в кармане жвачка осталась...

– Что, Иван? Какая жвачка?

– Ну, жвачка! Жевательная резинка! Ага, есть! Слушай, Кощей, внимательно: ты ложишься около входа... Ну, около вон тех бревен... Ложишься и притворяешься, что умер или сознание потерял. Когда этот тип решит тащить нас или этого барашка на вертел, я постараюсь, чтобы он обратил внимание на меня, и отойду подальше. Он войдет внутрь этой клетки, а ты должен встать на четвереньки позади него!

– Зачем?

– Я его испугаю, он сделает шаг назад, споткнется о тебя и упадет! Мне недавно Андрюха со своим приятелем такую пакость на перемене сделали, я чуть затылок не расшиб! Понятно?

– Да разве можно испугать циклопа, Иван?

– Не знаю, но попробовать можно. У тебя, Бессмертный, есть другие варианты? Нету? Вон он уже идет! Быстро ложись! Мне надо еще успеть жвачку хорошенько разжевать!

Кощей лег ничком и замер. Подошедший циклоп снял бревна, загораживающие вход, и хотел было его схватить.

– Эге-гей! Паразит одноглазый! Посмотри-ка, что я тебе покажу! – закричал Иван изо всех сил, размахивая руками и подпрыгивая.

Циклоп оставил Кощея и потянулся за Иваном. Тот отбежал в дальний угол, продолжая кричать и размахивать руками.

Один шаг вперед – и великан оказался внутри клетки. Кощей встал на четвереньки и подполз сзади к его ногам.

Еще мгновение – и Иван окажется в руке великана... Но тут Ваня изо всех сил надул из «жвачки» пузырь. Огромный – у него даже в школе таких ни разу не выходило.

Циклоп в недоумении замер. Тогда Иван хлопнул по пузырю. Раздался не то, что хлопок, – почти что взрыв. Брызги жевательной резинки полетели во все стороны. Великан отшатнулся... А сзади на четвереньках стоял Кощей.

Упал циклоп с оглушительным грохотом, причем очень удачно (для Ивана и Кощея) и неудачно (для себя) – прямо затылком в костер. С диким воем вскочил и начал биться головой о стену пещеры, пытаясь потушить вспыхнувшие волосы.

– Бежим! – крикнул Ваня.

– Да-да, бежим... – пробормотал Бессмертный, пытаясь встать. Видимо, циклоп, споткнувшись об него, сильно его придавил.

Иван схватил Кощея за руку, рывком поднял с земли и потащил наружу.

– Эй, баран, за мной! – закричал он.

Барашек послушно затрусил следом. Ваня чуть ли не на себе вытащил Бессмертного из пещеры, чудом увернувшись от ревущего и мечущегося великана. Барану увернуться не удалось, но циклопу от этого стало только хуже: он споткнулся о животное и опять упал, на сей раз ударившись головой еще сильнее.

Барашек, тоже упавший от удара о ногу циклопа, быстро вскочил и помчался вслед за Иваном и Кощеем.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Над невысокими горами страны древнегреческих мифов занимался рассвет. Небо было уже совсем светлым. Широкая долина, окруженная желтовато-коричневыми скалами, заросла ярко-зеленой травкой, неподалеку паслись отары овец. Пейзаж вокруг был удивительно красивым, но всем, конечно, было не до красоты.

– Ну, куда бежать? Не знаешь, в какой стороне страна русских сказок? – спросил Иван.

Кощей только застонал в ответ.

– Не знаешь? Циклоп вроде бы спускался по долине, значит, нам надо подниматься по этой долине на перевал! Побежали, а то он сейчас придет в себя и погонится за нами! Эй, Бессмертный! Как ты там? Можешь бежать? Ну, хотя бы идти?

– Могу, могу... – прокряхтел Кощей и сделал несколько неуверенных шагов. Потом упал на траву.

– Да-а, совсем плох старик... Что же с ним делать? – растерянно подумал Ваня. – Не бросать же тут, на съедение циклопу...

И тут его взгляд упал на барана.

– Эй, барашек! Помогай! Мы тебя спасли, теперь ты спасай нас! Иди сюда, Кощей тебе на спину сядет!

Баран тупо глядел на Ивана, явно не понимая, чего от него хотят. Тогда Ваня схватил его за рога и подтащил к Кощею. Потом помог колдуну подняться с земли и затолкнул его на спину барана. Животное сначала отшатнулось, но потом поняло, что к чему, и подчинилось.

– Кощей, держись за рога! Баран, беги за мной! Сейчас циклоп очнется! Бежим, бежим!

Бежать в гору было очень трудно. Иван тяжело дышал, пот катился у него по лицу. Сзади пыхтел барашек.

– Ничего, ничего, – приговаривал Ваня про себя. – Вот только бы до перевала добраться, а дальше вниз, легче будет...

Кощей кряхтел, стонал, но за рога держался крепко. Потом пришел в себя и торжественно произнес:

– Иван! Наибольший князь и воевода полка правой руки! Великий колдун Кощей Бессмертный – твой должник на веки вечные! Прости, что из-за меня все так получилось!..

Ваня хотел что-то ответить, но не смог – он задыхался от быстрого бега, да и подъем становился все круче. Но вот, наконец, и перевал.

– Сне-ег! Там, внизу! В конце вон той долины! – радостно закричал Иван. – Скорее туда! Где снег – там наверняка уже страна русских сказок!

Окрестности огласил дикий рев циклопа. Он пришел в себя и сейчас изо всех сил мчался вверх, к перевалу, – вдогонку за беглецами.

– Бежим, князь Иван! – закричал Кощей. – Эй, баран, вперед! – и он пришпорил барашка, как коня. Впрочем, животное и не нуждалось в понукании – его подгонял ужас перед циклопом.

Гонка была бешеной. Несколько раз Ваня, споткнувшись о какой-нибудь камень, падал и летел кубарем по склону. Но тут же вскакивал и мчался дальше. Пару раз падал и барашек. Тоже летел кубарем, причем вместе с Кощеем. Но старый колдун намертво вцепился в рога и не отпускал их, даже ударяясь головой и спиной о камни под немалой тяжестью барана.

Циклоп был все ближе и ближе. Хорошо еще, что крутой спуск уменьшал его преимущество в скорости – на подъеме он догнал бы сразу. Но и на спуске расстояние между циклопом и беглецами сокращалось быстрее, чем между беглецами и снежной равниной русских сказок.

Счет шел на секунды. Кромка снега была еще далеко, а тяжелое дыхание циклопа раздавалось уже совсем рядом.

– Эх, не успели... – обреченно подумал Иван и обернулся. Обернулся и Кощей.

Обернулись, остановились и... рассмеялись. Они ожидали увидеть нависающего над собой великана, но вместо него за ними мчался одноглазый дикарь среднего роста. Всклокоченные опаленные пряди волос и бороды, одежда из звериных шкур придавали дикарю довольно устрашающий вид, но все равно это был обычный человек. Ничего особо смешного в нем не было, но контраст с грозным великаном был слишком разительным.

Подбежав почти вплотную и поняв, что жертвы практически такого же роста, как он, дикарь удивленно остановился и, видимо, начал раздумывать, что делать дальше.

Кощей слез с барана и произнес сквозь смех:

– Надо же! До снега еще далеко, а мы уже в стране русских сказок! Все, циклоп, пропала твоя волшебная сила!

– Наверное, около границы снег стаял, тепло же как-то сюда доходит из страны древнегреческих мифов... – сказал Ваня, отсмеявшись.

– Ну, князь Иван, что мы с этим бывшим циклопом делать будем?

– Погоди, погоди, Кощей! Он хоть и без оружия, и не великан, но все равно поздоровее нас с тобой будет... Как бы драться с ним не пришлось...

Действительно, бывший циклоп испустил гортанный крик и бросился на них.

И в этот момент в дело вступил барашек. С радостным блеянием он выскочил из-за спины Кощея и боднул дикаря в живот. Тот опрокинулся на спину, но поднялся. Барашек разбежался и боднул еще раз. Потом еще раз... И циклоп бросился бежать со всех ног. Баран – за ним.

– Осторожно, осторожно, барашек! – закричали Иван с Кощеем. – Он сейчас забежит в свои мифы и опять огромным станет! Эх, не понимает этот баран по-русски...

Баран по-русски не понимал и продолжал погоню. Циклоп стал увеличиваться на глазах, но, видимо, об этом не догадывался. И обернуться не догадывался. Слыша за собой топот и победное блеяние барана, он улепетывал изо всех сил.

Сколько времени гнал баран циклопа, осталось неизвестным, так как они быстро скрылись из виду среди гор страны легенд и мифов Древней Греции.

– Ну вот, кажется, и все, – облегченно вздохнул Иван. – Ну что, Кощей, давай немного отдохнем – и в обратный путь. Полететь сможешь? Меня донесешь?

– Конечно, смогу, мы ведь уже в стране русских сказок, – ответил повеселевший колдун. – И тебя донесу! Моя волшебная сила, князь Иван, уникальная – кого хочешь донесу! Слышал, наверно:

…Там в облаках перед народом

Через леса, через моря

Колдун несет богатыря!..

– Да-да, это я читал. Кажется, даже в школе проходили. А это разве про тебя, Кощей?

– А меня, Иван, по-разному называют. Но везде, где в русских сказках злой волшебник встречается, – это про меня! Больше у нас злых волшебников нету – я один! Колдунья Баба Яга, конечно, не в счет… А теперь, получается, вообще злых волшебников не осталось...

– Ну, ничего! Зато добрый волшебник появился! Их раньше в наших сказках не было, а теперь вот будет!

– Точно! – обрадовался Кощей. – Раньше я был самым злым, а теперь стал самым добрым! Главное – все равно остался самым-самым!

– Ага. И еще самым хвастливым, – усмехнулся Ваня про себя.

– Кстати, отважный победитель компольдов и циклопа, я чуть не забыл отдать тебе твои часы! Вот, возьми их. И еще раз извини за все... – добрый волшебник Кощей склонил голову.

– Да ладно, ладно... Ты вот что мне лучше скажи, Бессмертный: а ты можешь своим волшебством починить и почистить одежду? И нам самим надо бы умыться – а то мы с тобой после всех приключений похожи неизвестно на что… Или правильнее сказать – неизвестно на кого… Снегом-то мы начисто не ототремся… Может твое колдовство нас как-нибудь помыть?

– Конечно, конечно, князь Иван! Сейчас починю, почищу и помою! Это для меня вообще проще простого! Только вот забыл нужное заклинание… Переволновался, наверное… Вот, вспомнил!

Кощей сосредоточился, начал что-то шептать. Испачканная и разорванная одежда на них обоих немедленно стала как новая. Лица, волосы и руки тоже оказались чистыми.

– Спасибо, Бессмертный! Вот как хорошо быть добрым волшебником! Ну что, еще минут десять отдыхаем и трогаемся в дорогу?

– Боюсь, отважный победитель компольдов и циклопа, не получится у нас отдохнуть еще десять минут. Нам до полудня надо в столицу Салтана успеть.

– Почему именно до полудня?

– А ровно в полдень друзей твоих казнят.

– Как казнят? – закричал Иван не своим голосом. – Как казнят? Без твоего согласия?

– Да я на это согласие дал, еще когда их только поймали, пока ты через подземный ход лез... И Салтан подтвердил... Так что летим, князь, скорее!

– Летим, летим! Мне как – к тебе на плечи сесть?

– Нет, я тогда разогнаться не смогу! Ты за мою бороду держись, можешь ее даже на руку намотать, чтобы не выскользнула! Ну что, готов?

– Готов!

– Сейчас взлетим, вот только наколдую правильное направление и скорость... Ты меня, князь Иван, не отвлекай, чтобы ошибки не вышло. А то я на лету поворачивать не умею, это тебе не на самолете летать...

Кощей что-то зашептал. Шептал довольно долго. Потом начал подпрыгивать – точь-в-точь как тогда, в своих покоях. Потом взлетел.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Летели молча. Кощей все время что-то шептал – видимо, нужные для полета заклинания. Иван, держась за его бороду, болтался снизу, осматривая окрестности. Впрочем, ничего особенного видно не было – бесконечные заснеженные леса и поля, изредка прорезаемые речками. Иногда внизу проплывали какие-то небольшие селения. Где они, с какой стороны они подлетали к столице, – Ваня даже примерно не представлял.

Но вот, наконец, внизу показался большой город. Они с Кощеем снижались точно в его центр. Вот и дворец царя Салтана, а рядом – большая рыночная площадь, заполненная народом.

В середине площади был сооружен высокий помост, на котором стояла плаха. Неподалеку на троне важно сидел царь Салтан, одетый в мантию, в короне, со скипетром в руке. Рядом с царским троном Иван успел рассмотреть Соловья, Тугарина и Лешего.

Иван и Кощей приземлились прямо в толпу народа, чудом никого не раздавив, хотя и выслушав немало ругательств в свой адрес:

– Осторожнее!

– Разлетались тут!

– Вот волшебники неуклюжие, давят честных людей!

– Да что ты, сват Микула, стоишь, дай по шее мальчишке наглому!

– А ты, старик, куда прешь?..

Иван получил даже не один подзатыльник, а два. Кощею тоже досталось. Но все вокруг быстро успокоились, так как на помост в середине площади вышел глашатай и возгласил:

– Слу-ушай, народ уважаемый, указ ца-арский!

Толпа затихла и начала слушать.

– Я, ца-арь и госуда-арь Салта-ан, своею царскою волею повелеть изво-олил: схваченных изме-енников, иноземного колдуна Ме-ерлина, бы-ывшего нашего верховного воеводу и бы-ывшего кавалера первой степени нашего великого ордена, и Се-ергия, Юрьева сына, бы-ывшего воеводу нашего полка левой руки и бы-ывшего кавалера третьей степени нашего великого ордена, приговори-ить...

Глашатай выдержал эффектную паузу и объявил:

– ...К ка-азни сме-ертной через головы усекнове-ение!

Толпа ахнула.

– И посо-обников изменнических, кота уче-еного и волка се-ерого, к тому же самому приговори-ить! И испо-олнить эту казнь сме-ертную в полдень на рыночной площади! То-о е-есть... – глашатай сделал еще одну эффектную паузу и посмотрел на солнце. – Се-ейча-ас!

Загремел тревожный барабанный бой.

– Кощей! Слышал? Скорей расколдовывай Салтана! – закричал Иван.

– Да я колдую, колдую! Не получается! Народу вокруг слишком много, а Салтан далеко!

– Так давай проталкиваться вперед!

– Давай!

– Простите!.. Извините!.. Извините, дайте пройти!.. Простите... Очень надо... Очень срочно... Простите... Простите... Где ты там, Кощей?

– Да на бороду кто-то наступил!.. Дайте пройти!.. Это я, его превосходительство Кощей... Вы должны меня пропустить... Честное слово, это я... Почему не верите? Ох, не бейте меня...

Иван бросился на выручку и еле-еле вырвал Кощея из рук двух разозлившихся крестьян.

– Перестаньте! Стыдно дедушку обижать! Ой! А меня-то за что?..

К счастью, крестьяне отвлеклись от Ивана с Кощеем, так как в это время на помост вывели осужденных, и воцарилась полная тишина.

Впереди в окружении четырех стрельцов гордо шагал великий волшебник Мерлин в изодранной монашеской рясе. За ним еще два стрельца вели Серегу – одежда его была цела, но зато под глазом светился огромный синяк. Оба были закованы в тяжеленные цепи, зловеще позвякивавшие при каждом шаге.

За ними несколько стрельцов вели закованного в еще более тяжелые цепи серого волка. Пасть волка была тоже перевязана цепью, и получилось нечто вроде намордника. Но волк все равно ухитрялся грозно щелкать зубами.

Позади процессии шел широкоплечий царский палач в ярко-красном колпаке с прорезями для глаз. В одной руке у него был огромный топор, а другой он тащил за хвост кота ученого, причитавшего:

– Вот поймали добра молодца,

Завязали руки белые,

Повезли во град во каменный,

И на главной да на площади

Отрубили буйну голову...

Воспользовавшись тем, что толпа замерла в ожидании казни, Иван и Кощей опять начали проталкиваться вперед.

– Ой, извините... Простите... Пропустите, пожалуйста... Ой!..

Иван остановился и замер. Он только что наступил на пятку... Бабе Яге. Она стояла в первых рядах толпы и внимательно наблюдала за происходящим на помосте. Услышав знакомый голос, она обернулась.

Немая сцена длилась недолго. Баба Яга, быстро сориентировавшись, набрала в легкие воздух и завопила:

– Караул! Это Ив...

К счастью, в этот момент опять раздался барабанный бой, заглушивший бабкин вопль. А за спиной Ивана уже показался отставший Кощей:

– Ты что кричишь, Яга? А ну, быстро отсюда!

– Ой, здравствуйте, ваше превосходительство... Как же так... Это же Иван... Изменник...

– Я тебе покажу, кто тут изменник! Быстро отсюда, и чтобы дальше своей избушки носа не показывала!

Яга еще секунду постояла, растерянно глядя то на Кощея, то на Ивана. Потом поняла, что здесь что-то не так и что лучше на всякий случай исчезнуть, поклонилась, повернулась и растворилась в толпе.

А Иван с Кощеем, получив еще несколько тычков, пинков и подзатыльников, наконец-то оказались в первом ряду – около стрельцов, окружавших помост и трон царя Салтана.

– Колдуй, Кощей! Колду-уй!

– Да, да... – Бессмертный вытащил бороду из-под чьего-то сапога и начал шептать заклинания.

Мерлин подошел к плахе и положил на нее голову. Палач, передав стрельцам замолчавшего кота ученого, проверил, хорошо ли наточен топор. Опять раздалась зловещая барабанная дробь.

– Не успеет Бессмертный, – подумал Иван. – Пока он все заклинания прошепчет, пока они подействуют, пока Салтан поймет, что к чему, пока скомандует казнь остановить... А может, волшебство Кощея здесь вообще не сработает – вон вокруг народу сколько!..

А палач уже поднял топор...

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Палач уже поднял топор…

И тут Ваня бросился вперед с криком:

– Стойте! Стойте! Это я, главный изменник Иван! Я! Я боролся за добро, и Мерлина, и Сергея в это дело втянул! Меня надо казнить! Эй, палач, да оставь ты Мерлина в покое, он ни в чем не виноват! Меня, меня казните!

Толпа удивленно загудела. Стрельцы, окружавшие место казни, шарахнулись от Ивана, как от зачумленного. Палач от неожиданности уронил топор – к счастью, не на Мерлина.

Взобравшись на помост, Иван закричал:

– Здравствуйте, ваше величество Салтан! Готовьте новый царский указ: главного изменника делу зла, Ивана, Андреева сына, бывшего наибольшего князя и воеводу полка правой руки, приговорить к смертной казни через... как там... отсекновение... Короче, казнить главного изменника, во всем виноватого! А волшебника Мерлина, боярина Сергея, кота ученого и волка серого на все четыре стороны отпустить! Не виноваты они!

Настала буквально гробовая тишина – Ивану даже показалось, что он слышит лихорадочный шепот Кощея.

Салтан поднялся с трона. Сделал несколько неуверенных шагов вперед. Потом произнес:

– Эй, стража! Схватить главного измен... Ой, что это я говорю... Что такое?.. Что тут, вообще, происходит? Кто-нибудь мне объяснит, что тут происходит?..

Некоторое время царь растерянно озирался вокруг, потом повернулся к Ивану:

– Князь Иван! Приветствую тебя! Может, хоть ты мне объяснишь, что тут происходит? Кто посмел надеть цепи на великого чародея Мерлина и боярина Сергия? А?.. Кто посмел?..

– Да вы, ваше величество, лучше не выясняйте, кто посмел, а просто прикажите снять цепи! – ответил Ваня. – Ну, бывает... Ошибка вышла...

– Ничего себе ошибка! Конечно, немедленно снять цепи! А это кто тут около моего царского трона ошивается? Надо же! Соловей-Разбойник! Как ты сюда пролез? А ну-ка, стража, схватить разбойника!

Опешившие стрельцы двинулись в сторону Соловья, но тот оказался расторопнее и бросился бежать, расталкивая толпу. Тугарин Змиевич не стал дожидаться, пока царь обратит внимание и на него, и тоже мгновенно исчез из виду.

Шум толпы усилился. Видимо, народ не понимал, что происходит, и каждый выдвигал свою версию.

– Ваше величество! Надо бы людям объяснить, что казнь отменяется, – услужливо шепнул царю оказавшийся рядом Леший, сориентировавшийся в ситуации еще лучше, чем Тугарин.

– Надо бы... Надо глашатаю сказать... Указ новый подписать...

Царь явно растерялся – впрочем, растерялся бы любой на его месте. И тут на помост выбрался Кощей.

– Ваше величество, сейчас мы все уладим! Дозволь глашатаю повторять за мной, а то я чего-то охрип...

– Ну, дозволяю, – сказал Салтан, подозрительно глядя на Бессмертного.

– Спасибо, ваше величество. Глашатай, готов? Повторяй за мной: слушай, народ уважаемый, новый указ царский...

– Слу-ушай, наро-од уважаемый, новый ука-аз царский!..

Толпа замолчала. Глашатай исправно повторял за Кощеем:

Я, ца-арь и госуда-арь Салта-ан, своею царскою волею повелеть изво-олил: объявить сегодняшний день днем великого ми-ира! И друзей наших, великого чародея Ме-ерлина, боярина Се-ергия, кота уче-еного и волка се-ерого, по ошибке чуть не казненных, освободить и награди-ить чинами, орденами и поместьями! И все-ех, кто по ошибке был заключен в темни-ицу на острове Буяне, то-оже освободи-ить и награди-ить! А па-аче всех награди-ить нашего наибо-ольшего князя, воеводу полка-а правой руки Ива-ана, Андре-ева сына, победи-ившего зло-о на ве-еки вечные!

– Царя Гороха не забудьте! – сказал Иван Кощею и глашатаю.

– А царя Горо-оха, и сыновей его-о, и дружину его-о, и горожан его-о, по ошибке на поле брани поле-егших, немедленно оживи-ить!

– Стрельцы, слышали? Быстро живую воду берите – и вперед, оживлять! – рявкнул царь Салтан. Те помчались как угорелые.

– И заключить с царем Горохом ве-ечный ми-ир на веки вечные-е! И вернуть ему град его сто-ольный и все его царство-госуда-арство!

– А может, хоть половину владений Гороха себе оставим? За что боролись, царь-батюшка? – сказал Салтану Леший.

Но Кощей услышал его слова и продиктовал глашатаю:

– А разбойников Соловья и Тугарина и их пособника Лешего, обманом и лестью втершихся в доверие моего царского величества, изловить, схватить...

Леший опешил.

– И в изгнание отправить!

– И в изгнание отправи-ить! – разнесся над толпой мощный голос царского глашатая.

– Не надо меня ловить и хватать! Я сам, сам, по доброй воле в изгнание отправлюсь... – забормотал Леший, кланяясь до земли и пятясь. Потом он повернулся и бросился бежать, провожаемый свистом и улюлюканьем толпы.

– А тепе-ерь я, ца-арь и госуда-арь Салтан, повелева-аю народу разойтись по дома-ам!

Люди стали расходиться, оживленно обсуждая произошедшее. Кощей и глашатай перевели дух. Потом Бессмертный подошел к царю:

– Прости меня, царь-батюшка! Это ведь из-за меня все так вышло... Это ведь я тебя заколдовал!

– Ты?.. Меня?.. Посмел?.. Заколдовать?..

– Я, царь-батюшка, я! И только князь Иван мне глаза на всю мою злобность и подлость открыл! Так что, царь-батюшка, хочешь – казни, хочешь – милуй!

Царь задумался. Иван чуть не рассмеялся, вспомнив задание на уроке русского языка, как поставить запятую во фразе «казнить нельзя помиловать». Потом тоже подошел к Салтану:

– Ваше величество! Очень прошу вас помиловать Кощея! Он исправился и никогда больше не будет злым волшебником! Только добрым! Я за него ручаюсь!

– Ну-у... Если ты, князь Иван, ручаешься за Бессмертного, тогда, пожалуй, наше царское величество его помилует...

Помилованный Кощей поклонился царю, потом с чувством пожал Ивану руку. Царь, окончательно сориентировавшись в ситуации, подозвал нескольких бояр и стал давать им указания, кому ехать на остров Буян открывать темницу и выпускать узников, а кому – в страну царя Гороха отзывать войска. Бессмертный вызвался поехать к холму неподалеку от столицы, чтобы самому найти металлическую статую Гороха, оживить царя и извиниться перед ним.

Друзей Ивана уже расковали. Сереге отмыли синяк под глазом живой водой, а Мерлину, дрожавшему от холода в своей изорванной монашеской рясе, принесли огромную боярскую шубу.

Иван подошел к ним. Все обнялись, даже серый волк с котом ученым. Это заняло довольно долгое время, потому что если пятеро друзей обнимаются друг с другом, то объятий получается очень много.

– Ну что, бояре, идите к царю чины, ордена и поместья получать! – радостно сказал Иван.

– Спасибо, лорд Джон, но зачем мне есть нужны поместья в стране Салтан? Меня моя страна ждать, у меня там есть много владения.

– Ну и что? Лишние поместья не помешают. Правда, Серега?

– Не знаю, не знаю, Ванюха... Сегодня дали, завтра отберут... Мы уж как-нибудь переживем без Cалтановских поместий...

– Да ладно тебе вредничать! Все же хорошо кончилось! Иди, получай награды!

– Ну, сейчас, сейчас. Вот еще пару слов коту ученому скажу, потом все вместе пойдем... Кот, а ты-то какой молодец! Как ты держался! Настоящим героем! Какую ты там песню пел, когда палач тебя тащил?

– Ой, не хочу я это даже вспоминать! Вот лучше послушайте:

…А тут Ивану ему и славу поют,

А тут Сергию ему и славу поют,

А тут Мерлину ему и славу поют,

А и славу поют им век по веку!..

– Извините, господин кот обученный! – прервал его Мерлин. – Лорд Джон! Ваши часы есть у вас?

– Да, мне Кощей их отдал.

– А ви давно на них смотрели?

– Да вообще не смотрел – не до того было.

– Посмотрите скорее сейчас! Я не знать, сколько времени прошло в вашем мире, а они это показывать. Ви же их установили на семь минут до Новый Год?

– Ну, да.

– А проход в ваш мир есть открытый семь минут по времени вашего мира, потом проход закрываться.

– Да? Ой! Серега! Серега! На дедушкиных часах уже почти Новый Год! Еще чуть-чуть – и проход закроется! Поехали скорее! Серый волк, где ты там? Быстро вези нас к речке, туда, где прорубь во льду! Мистер Мерлин, мы поехали! Кот ученый, до свидания! Царь Салтан! Ваше величество! До свидания! Счастливо, Кощей! Мы вернемся! Мы обязательно вернемся!..

– Как, вы уже уезжаете? А как же чины, ордена и поместья? – воскликнул Салтан, вскакивая с трона.

– Спасибо, царь-батюшка! Когда-нибудь потом! – закричал Сергей, вскакивая на спину волка позади Ивана. – Пока, друзья! Кот ученый, спасибо за все! Пока, господин Мерлин! До встречи! Волк, давай полную скорость!..

Серый волк рванулся вперед и помчался по дороге, поднимая вихри снега.

2004 г.

книга третья: двойник

Все материалы, размещенные на сайте, охраняются авторским правом.

Любое воспроизведение без ссылки на автора и сайт запрещено.

© С.В.Заграевский

НА СТРАНИЦУ «ХУДОЖЕСТВЕННАЯ ЛИТЕРАТУРА»

НА ГЛАВНУЮ СТРАНИЦУ САЙТА