Академик С. В. Заграевский. Новые исследования памятников архитектуры Александровской слободы. ПРИЛОЖЕНИЕ: ВОЛЬФГАНГ ВОЛЬФГАНГОВИЧ КАВЕЛЬМАХЕР. ЧАСТЬ 1: В.В. КАВЕЛЬМАХЕР

Достаточно подробная биография В.В.Кавельмахера (1933–2004) приведена в ч. 3, и здесь мы не будем на ней останавливаться. Скажем лишь, что В.В.Кавельмахер родился в Москве, в 1937 году был отправлен с матерью в ссылку на Воркуту, в 1951 году вернулся в Москву, в 1957 году окончил Московский архитектурный институт, почти 30 лет проработал в тресте «Мособлстройреставрация», с конца 1990-х жил и работал в Германии.

Здесь речь пойдет о В.В.Кавельмахере как об историке древнерусской архитектуры.

Обычно считается, что он большую часть жизни работал как реставратор-практик, и только в конце 1970-х годов профессионально занялся историко-архитектурными исследованиями. Вряд ли такая позиция является вполне справедливой.

Во-первых, в 1960–1980-х годах любая реставрация сопровождалась полномасштабными историко-архитектурными исследованиями, и практический каждый отчет о реставрации мог быть опубликован (и при возможности публиковался) в качестве научной статьи.

Во-вторых, по свидетельству С.С.Подъяпольского, уже в 1975 году В.В.Кавельмахер прочитал на заседании секции изучения и содействия охране памятников Московской организации Союза архитекторов СССР доклад «О времени построения так называемой звонницы Петрока Малого (из истории кремлевских колоколен)», убедительно показав, что взорванная в 1812 году звонница не датировалась первой половиной XVI века и не была построена Петроком Малым (как считалось ранее), а была полностью перестроена во второй половине XVII века¹.

В-третьих, рассматривать историю архитектуры во второй половине ХХ века вне контекста реставрации так же невозможно, как вне контекста археологии. Как говорится, «не было бы счастья, да несчастье помогло»: большинство памятников архитектуры лежало в руинах и, соответственно, было открыто для любых исследований. Наверное, такого объема первичной архитектурно-археологической информации, как в это время, у российских ученых не будет уже никогда.

В 1930-е годы памятники, как правило, сносились поспешно, без должного обследования. Но после войны наступил воистину «золотой век». Простор и для реставрационной практики, и для архитектурно-археологических исследований был беспрецедентным, и каждый практикующий реставратор, независимо от квалификации и организационных способностей, вел множество объектов, иногда исчислявшихся десятками.

Из объектов В.В.Кавельмахера наиболее известны те, которые дали импульс его историко-архитектурным исследованиям (церковь Введения на Подоле в Сергиевом Посаде, церковь Рождества Христова в селе Юркине Истринского района Московской области (далее М.О.), Старо-Никольский собор в Можайске). Кроме того, он был ведущим архитектором реставрации церквей Девяти мучеников Кизических и Троицы в Голенищеве (Москва), соборов в Волоколамске и Верее, церкви Николы Посадского (Коломна), церквей в Бронницах, Михайловской слободе, Заворове и Синькове (Раменский район М.О.), Изварине (Ленинский район М.О.) и Черленкове (Шаховской район М.О.)².

Часто В.В.Кавельмахеру «приписываются» и другие объекты, прежде всего те, по которым он опубликовал фундаментальные труды (церкви Усекновения главы Иоанна Предтечи в Дьякове и Параскевы Пятницы на Подоле, храмы Звенигорода, Троице-Сергиевой Лавры, Александровской слободы и даже Московского кремля), но на самом деле во всех этих случаях он был лишь консультантом «на общественных началах», причем зачастую «нежелательным» (как в Московском кремле при главном архитекторе В.И.Федорове, как в Троице-Сергиевой Лавре при ведущем архитекторе В.И.Балдине).

Из практикующих реставраторов второй половины ХХ века, кроме В.В.Кавельмахера, наиболее известны П.Д.Барановский, Л.А.Давид, Г.В.Алферова, Б.Л.Альтшуллер, А.В.Столетов, Н.Н.Свешников и М.Б.Чернышев. Отметим, что С.С.Подъяпольский, в 1960-е годы много работавший как реставратор-практик, позднее свел практическую работу к минимуму и сосредоточился на преподавательской и научной работе.

П.Д.Барановский, Л.А.Давид, Г.В.Алферова, А.В.Столетов, Н.Н.Свешников и М.Б.Чернышев так и не стали профессиональными историками архитектуры, хотя и занимались такими исследованиями в рамках своей реставрационной деятельности. Их реконструкции и собственные датировки (П.Д.Барановский – церковь Параскевы Пятницы в Чернигове, Л.А.Давид – церкви Трифона в Напрудном и Зачатия Анны, Г.В.Алферова – церковь Воскресения в Кадашах, А.В.Столетов – Георгиевский собор в Юрьеве-Польском, Н.Н.Свешников – Успенский собор в Клину, М.Б.Чернышев – Новый Иерусалим) эпизодичны. Б.Л.Альтшуллер также вряд ли обладал необходимой для профессионального историка архитектуры широтой проблемного охвата. Мы ни в коем случае не будем умалять важность его главного открытия, сделанного совместно с М.Х.Алешковским, – группы храмов с «пристенными опорами», но это открытие является прежде всего архитектурно-археологическим, а сделанные исследователями на его основе историко-архитектурные выводы более чем спорны³.

В связи с этим мы вправе отметить исключительную значимость деятельности В.В.Кавельмахера: он оказался практически единственным классиком реставрации, ставшим классиком истории древнерусской архитектуры. Возможно, с рядом оговорок то же самое можно сказать о С.С.Подъяпольском. Среди археологов ХХ века таких имен мы можем назвать гораздо больше: это и К.К.Романов, и М.К.Каргер, и Н.Н.Воронин, и П.А.Рапоппорт.

В принципе, в таком «неравенстве» нет ничего удивительного. Обычно, говоря о первичной архитектурно-археологический информации, подразумевают и данные археологии (условно говоря, того, что «под землей»), и данные, полученные в результате обследования сохранившихся частей здания (условно говоря, того, что «над землей», хотя сюда относится исследование погребов и подклетов). Но, как это ни парадоксально, до сих пор даже не существует особого названия для науки, изучающей сохранившиеся части «того, что над землей».

Архитектурная археология – весь комплекс изучения памятников (и «над», и «под землей»). Реставрация – термин, означающий прежде всего «физическое» восстановление памятников. А эта «безымянная» наука включает и «чтение кладки», и анализ строительной техники, и производство зондажей, и множество других методик, причем реставрация за этими исследованиями может последовать, а может и не последовать.

Предложим для этой науки название «археология архитектуры» и определимся: архитектурная археология (весь комплекс исследований памятника) подразделяется на собственно археологию (исследование несохранившихся или засыпанных частей памятника) и «археологию архитектуры» (исследование сохранившихся частей памятника).

Существует определенный соблазн считать основоположником «археологии архитектуры» П.Д.Барановского (разработавшего в начале ХХ века метод чтения кирпича «по хвостам»), но вряд ли это справедливо: практически полным комплексом реставрационно-исследовательских приемов владел еще в середине XIX века Ф.Ф.Рихтер. Зондажи и прочие исследования кладки и строительной техники на высоком профессиональном уровне проводили и П.П.Покрышкин, и Д.П.Сухов, и Н.Н.Соболев, и Н.Д.Виноградов, и П.Н.Максимов, и Л.А.Давид, и Б.Л.Альтшуллер, и Н.В.Холостенко, и Н.Н.Свешников, и М.Б.Чернышев, и многие другие исследователи.

Но именно В.В.Кавельмахеру принадлежит заслуга превращения всех этих методик в единую систему, позволяющую (в сочетании с историческими и археологическими данными) датировать и реконструировать храмы, а также проводить системный анализ архитектурных форм и стилей с выходом на исследование общих закономерностей развития древнерусского зодчества.

Обзор научных работ В.В.Кавельмахера мы начнем с церкви Параскевы Пятницы на Подоле в Сергиевом Посаде [3, 4] (здесь и далее в квадратных скобках мы будем давать ссылки на соответствующие пункты библиографии В.В.Кавельмахера – см. ч. 2). Это была первая общедоступная публикация исследователя (до этого он имел возможность публиковаться только в «творческих отчетах» треста «Мособлстройреставрация», выходивших с грифом «для служебного пользования», и делать эпизодические научные доклады, один из которых – о кремлевской звоннице – мы упоминали выше).

Будучи в 1970-х годах ведущим архитектором соседней церкви – Введения на Подоле, В.В.Кавельмахер параллельно обследовал Пятницкий храм и показал неправомерность датировки его существующего здания 1547 годом, обосновав в качестве даты вторую половину XVII века. Сейчас может даже показаться странным, что кто-то мог датировать существующий Пятницкий храм серединой XVI века, но именно такой позиции придерживался ведущий архитектор Лавры В.И.Балдин, и этот вопрос стал темой бурных дискуссий. И по сей день Пятницкая церковь на Подоле – одна из наиболее известных работ В.В.Кавельмахера.

Важно отметить, что именно в этой работе исследователь впервые применил всесторонний анализ особенностей строительной техники как одно из оснований для датировки. Большой интерес представляет и приведенный в работе обзор формирования композиции монастырских церквей и трапезных в XVI–XVII веках.

Менее известны (но не менее значимы для истории архитектуры) исследования В.В.Кавельмахера в 1970-х годах на его «собственном» объекте – Введенской церкви на Подоле (1547 год, перестроена в 1621 году) [5]. Был обнаружен обломок оконного наличника в форме розетки, схожей с окнами церкви Рождества Богородицы в Московском кремле (1393 год) и Успенского собора «на Городке» в Звенигороде (рубеж XIV и XV веков). В связи с этим исследователь показал, что Введенская церковь – «реплика» Духовской (1476 год). На базе этих исследований В.В.Кавельмахером была разработана реконструкция первоначального вида Духовской церкви⁴.

Кроме работ по Пятницкой и Введенский церквям, В.В.Кавельмахер исследовал и храмы самой Троице-Сергиевой Лавры («нелегально», так как этому препятствовал В.И.Балдин). В начале 1970-х годов В.В.Кавельмахер (совместно с Е.Е.Гущиной) предложил реконструкцию первоначального вида монастырской трапезной палаты (1686–1692 годы) [2]. Исследователь также детально проработал черты сходства Успенских соборов в Лавре (1559–1585) и Московском кремле (1475–1479 годы) [1]. В будущем эти исследования были использованы В.В.Кавельмахером при реконструкции первоначального вида Успенского собора Фиораванти, о чем речь пойдет ниже.

Написанная в середине 1980-х годов (и опубликованная значительно позже – в конце девяностых) работа по датировке Никоновской церкви Лавры (часто называемой Никоновским приделом Троицкого собора) 1623 годом [6] достаточно спорна. Здесь В.В.Кавельмахеру не удалось использовать свой главный «козырь» – умение безошибочно «читать кладку»: он не был допущен на объект и был вынужден ограничиться анализом стилистических особенностей храма. И если датировка верха Никоновской церкви XVII веком абсолютно справедлива, то относительно белокаменного четверика, декор которого схож с декором Введенской и Духовской церквей, существуют серьезные сомнения в поздней датировке⁵. Но мы ни в коем случае не будем умалять значимость этой работы В.В.Кавельмахера: в ней проведено фундаментальное исследование деятельности троицких мастеров первой половины XVII века, в том числе известного «подмастерья Елисея».

К сожалению, практически неизвестным научной общественности осталось открытие В.В.Кавельмахером древней Никольской церкви в селе Черленкове Шаховского района М.О. [11, 12]. Работая в 1970-х годах с актами Иосифо-Волоколамского монастыря, исследователь нашел упоминание об этом храме, выехал «на место» и выяснил, что большая четырехстолпная церковь XVI века, частично перестроенная в XIX веке, дошла до наших дней в относительно высокой степени сохранности, но не была включена ни в один справочник по памятникам архитектуры.

В.В.Кавельмахер провел натурное исследование черленковского храма и его консервацию, на основании актовых записей датировал его между 1543 и 1562 годами, а также показал, что это был собор небольшого монастыря, «приписанного» к Иосифо-Волоколамскому.

В самом Иосифо-Волоколамском монастыре В.В.Кавельмахер в семидесятых–восьмидесятых годах всесторонне исследовал строительную историю колокольни (церковь Одигитрии, 1495 год; перестраивалась в 1671–1672 и 1692–1694 годах, разрушена в 1941 году) [18]. Также заслуживает внимания его работа, посвященная одной из иосифо-волоколамских памятных плит [19, 20]. Эта плита послужила «информационным поводом» для исследования истории рода Полевых, тесно связанных с монастырем.

Пожалуй, можно сказать, что известность в широких кругах научной общественности В.В.Кавельмахеру принесли проведенные им в 1977 году совместно с М.Б.Чернышевым раскопки Борисоглебского собора в Старице (1558–1561 годы, разобран в начале XIX века). Несмотря на «локальность» основного вывода исследователей – доказательства происхождения знаменитых керамических панно на Успенском соборе в Дмитрове (начало XVI века) из разрушенного в XIX веке старицкого Борисоглебского собора – эти исследования получили значительный резонанс, и на эту тему В.В.Кавельмахером и М.Б.Чернышевым в 1980-х годах было сделано несколько научных докладов [8]. Впрочем, полномасштабной публикации эта работа до сих пор не дождалась⁶.

Еще одна известная работа В.В.Кавельмахера (1980-е годы) – датировка церкви Усекновения главы Иоанна Предтечи в Дьякове [25, 26]. Исследователь подверг критике существовавшие в литературе аргументации датировок храма как 1529 годом, так и второй половиной XVI века, и на основании записи в клировой летописи предположил существование на месте дьяковской церкви более раннего моленного храма 1529 года (Зачатия Иоанна Предтечи с приделами). Полагая, что обетная церковь Усекновения главы Иоанна Предтечи с приделами апостола Фомы и Петра митрополита на Старом Ваганькове сгорела в пожар 1547 года, он обосновал высокую вероятность переноса ее престолов, не встречающихся более на Ваганькове, в Дьяково. Соответственно, В.В.Кавельмахер датировал дьяковскую церковь рубежом 1540-х и 1550-х годов.

Необходимо отметить, что в конце 1990-х годов В.В.Кавельмахер стал придерживаться несколько более поздней датировки дьяковской церкви, считая ее полной современницей собора Покрова на Рву (1555–1561 годы)⁷. Но, конечно, вопросы архитектурно-стилистического позиционирования уникальной церкви Усекновения главы Иоанна Предтечи требуют дальнейших исследований⁸.

В конце 1970-х–начале 1980-х годов В.В.Кавельмахер совместно с А.А.Молчановым провел масштабные раскопки Старо-Никольского (ныне Петропавловского) собора в Можайске (XIV век, полностью перестроен в XIX веке) и Воскресенского собора в Волоколамске (конец XV века) [9], а совместно с С.П.Орловским – Успенского собора в Коломне (около 1380 года, полностью перестроен в 1672–1682 годах) [10]. Отметим, что эти (как и все остальные) археологические исследования В.В.Кавельмахер и его коллеги проводили «на общественных началах» и лично, без привлечения какой-либо «рабочей силы».

В Волоколамске и Можайске исследования позволили существенно уточнить первоначальный облик храмов. В Коломне было сделано открытие, чрезвычайно важное для истории древнерусской архитектуры: были обнаружены резные белокаменные блоки, принадлежавшие зданию, более раннему, чем Успенский собор Дмитрия Донского. Кроме этого, исследователи доказали, что дополнительным перестройкам (в XVI веке, как полагали Б.Л.Альтшуллер и М.Х.Алешковский⁹) Успенский собор не подвергался.

Археологические исследования В.В.Кавельмахера и С.П.Орловского также показали, что реконструкция плана и, соответственно, первоначального вида Успенского собора Н.Н.Воронина¹⁰ более адекватна, чем Б.Л.Альтшуллера и М.Х.Алешковского. К сожалению, эти выводы остались неопубликованными¹¹.

Еще одна значительная работа В.В.Кавельмахера – церковь Рождества Христова в Юркине (начало XVI века) [27, 28]. Проводя в 1970-е годы консервацию церкви, он ее всесторонне исследовал. В то время «классическая» датировка памятника – до 1504 года – ставилась под сомнение Л.А.Давидом, предполагавшим принадлежность храма творчеству Алевиза Нового, приехавшего в Москву в 1504 году. Но В.В.Кавельмахер, исследовав историю рода храмоздателей Голохвастовых, показал, что наиболее адекватной датировкой является «классическая», и подтвердил принадлежность храма «доалевизовской» традиции.

В последние годы, в связи с исследованиями В.В.Кавельмахером связей древнерусского и западноевропейского зодчества, в научных кругах сложился стереотип восприятия ученого как «оксиденталиста». Но работа, посвященная Юркину, опровергает этот стереотип: В.В.Кавельмахер обосновал среднеазиатские корни крещатого свода (впрочем, вопрос генезиса этого феномена древнерусского зодчества остается открытым¹²).

К сожалению, неопубликованным и до недавнего времени исключенным из научного оборота осталось открытие В.В.Кавельмахером уникальной церкви XVI века в селе Синькове Раменского района Московской области. Проводя в начале 1980-х годов раскопки в существующем храме Михаила Архангела (XVIII век), исследователь обнаружил погреба, фундаменты, фрагмент северной стены, множество фрагментов строительного материала и декора предыдущей постройки. Церковь XVI века была бесстолпной, одноглавой, белокаменной с кирпичными сводами и имела не только уникальный асимметричный план, но и уникальные асимметричные фасады¹³.

В начале 1980-х годов В.В.Кавельмахер приступил к фундаментальным исследованиям древнерусских колоколов и колоколен [13, 14, 15, 17]. Пожалуй, основным его открытием в этой области был «очапный» древнерусский звон (путем раскачивания колоколов). Кроме того, в этих работах была развернута цельная картина русского колокольного звона и проведен обзор архитектуры древнерусских колоколен (особое внимание уделялось Ивану Великому, который, как и другие кремлевские храмы, В.В.Кавельмахер исследовал при дружеской помощи сотрудников Музеев Кремля, вопреки противодействию главного архитектора Кремля В.И.Федорова). Были также исследованы большие благовестники Москвы, прослежены их исторические судьбы, определены их ктиторы.

В 1980-е годы колокола были главной темой работы В.В.Кавельмахера. А в конце этого десятилетия он совместно с Т.Д.Пановой сделал еще одно исключительно значимое открытие в этой области: исследователям удалось найти в архивах информацию о том, что в 1913 году при земляных работах на Соборной площади Московского кремля были раскрыты, поверхностно обследованы и сфотографированы остатки белокаменного здания октагональной формы [16]. В.В.Кавельмахер показал, что эти остатки принадлежали первой колокольне Иоанна Лествичника, построенной в 1329 году. В этой работе исследователь также уделил пристальное внимание гипотезе о мемориально-погребальном характере церквей «под колоколы».

В конце 1980-х годов В.В.Кавельмахеру удалось (к сожалению, вновь «полулегально») обследовать чердаки Успенского собора Фиораванти. Выяснилось, что в XVII веке своды памятника были полностью переложены. Это позволило В.В.Кавельмахеру, опираясь на собственные исследования Успенского собора Троице-Сергиева, построенного по образцу храма Фиораванти, разработать реконструкцию первоначального вида московского кафедрального собора [22]. Параллельно был проведен обзор истории реставрации памятника.

В это же время – на рубеже 1980-х и 1990-х годов – В.В.Кавельмахер работал над датировкой собора Смоленской Одигитрии Новодевичьего монастыря [37]. В его работе, посвященной этому вопросу, проведено исследование истории монастыря, его архитектуры, ктиторов, посвящений церквей и приделов. Особое внимание уделено строительной истории собора Одигитрии, обоснована его датировка рубежом 1560–1570-х годов.

Во второй половине восьмидесятых В.В.Кавельмахер приступил к исследованиям в Александровской слободе и вел их в течение 1990-х годов. Его раскопки и зондажи выявили принципиальный факт: Покровский (ныне Троицкий) собор, шатровая Троицкая (ныне Покровская) церковь, Успенская церковь и столпообразная церковь Алексея митрополита были возведены в одном строительном периоде [29–35]. Это позволило В.В.Кавельмахеру датировать все эти храмы началом–серединой 1510-х годов – временем возведения в Слободе дворца Василия III.

Соответственно, В.В.Кавельмахером был произведен подлинный переворот в истории древнерусского шатрового зодчества, так как ранее первым шатровым храмом считалась церковь Вознесения в Коломенском, а исследователь показал, что шатровая Троицкая церковь в Слободе была возведена существенно раньше.

Работы В.В.Кавельмахера, посвященные «Звенигородскому чину» [7] и Георгиевскому собору в Юрьеве-Польском [36], достаточно известны благодаря публикациям конца 1990-х годов в сборнике «Древнерусское искусство».

Исследование происхождения «Звенигородского чина» (трех икон Деисусного чина, найденных в Звенигороде в 1918 году и приписываемых Андрею Рублеву) вновь привело В.В.Кавельмахера в Троице-Сергиев. Исследователю удалось доказать, что «Звенигородский чин» происходил из деревянной церкви Троицы 1411 года, которая в 1476 году была перестроена и сегодня известна нам под названием Духовской. Параллельно в работе было проведено исследование первоначальных алтарных преград звенигородских соборов и Троицкого собора Троице-Сергиевой Лавры. В.В.Кавельмахер подтвердил в отношении икон «Звенигородского чина» авторство Андрея Рублева.

Работа, посвященная Георгиевскому собору (1230–1234 годы), – единственное исследование В.В.Кавельмахера, относящееся к домонгольскому времени.

Известно сообщение тверского летописца о том, что удельный князь Святослав Всеволодович «сам бе мастер». Н.Н.Воронин оспаривал правильность этого сообщения, ссылаясь на то, что составитель тверского свода мог побывать в Юрьеве, где ему на глаза должна была попасться современная собору надпись на стене храма, сообщающая о поставлении Святославом некоего «креста», и из этого летописец сделал неверные выводы¹⁶. В.В.Кавельмахер, доказав, что надпись о деянии Святослава в древности находилась на Троицком приделе, параллельно доказал и то, что летописец не мог так грубо ошибиться и располагал иными данными об авторстве Святослава в отношении Георгиевского собора. Важны и общие замечания В.В.Кавельмахера по поводу истории реконструкций Георгиевского собора.

На рубеже тысячелетий В.В.Кавельмахер исследовал Архангельский [23] и Благовещенский [21, 24] соборы Московского кремля. Великокняжеской усыпальнице (1505–1508 годы) было посвящено исследование истории храмовых приделов, базирующееся на глубокой проработке вопросов строительной истории собора, документов и общей традиции посвящений престолов. Совместно с А.А.Сухановой исследователь провел зондажи в дошедшем до наших дней подклете Благовещенского собора (XIV век), что позволило сделать адекватную реконструкцию первоначального плана храма.

В последние годы жизни основной темой работы В.В.Кавельмахера были связи древнерусской и западноевропейской архитектуры. Частично эти исследования нашли отражение в работах, посвященных вратам Покровского (ныне Троицкого) собора Александровской слободы [34], частично остались незавершенными¹⁵.

Незавершенными остались и работы В.В.Кавельмахера, посвященные датировке церкви Преображения в Острове¹⁶, результатам раскопок у церкви «на Городище» в Коломне и в церкви Михаила Архангела в селе Синькове Раменского района, новейшим исследованиям Успенского собора Фиораванти и других храмов Московского кремля, ряду других памятников архитектуры. Архивы В.В.Кавельмахера ждут своих исследователей¹⁷.

Часть 2: БИБЛИОГРАФИЯ В. В. КАВЕЛЬМАХЕРА

Все материалы, размещенные на сайте, охраняются авторским правом.

Любое воспроизведение без ссылки на автора и сайт запрещено.

ПРЕДИСЛОВИЕ

глава 1: вопросы датировки памятников Александровской слободы XVI века

глава 2: реконструкция церкви Алексея митрополита

глава 3: вероятный автор памятников архитектуры александровской слободы 1510-х годов

ГЛАВА 4: происхождение шатрового зодчества

ПРИЛОЖЕНИЕ: Вольфганг Вольфгангович Кавельмахер

часть 1: В.в. Кавельмахер – историк архитектуры и реставратор

Часть 2: БИБЛИОГРАФИЯ В. В. КАВЕЛЬМАХЕРА

Часть 3: НЕМНОГО О МОЕМ ОТЦЕ (воспоминания о В.В.Кавельмахере)

Часть 4: НЕКРОЛОГ В. В. КАВЕЛЬМАХЕРА

ПРИМЕЧАНИЯ

НА СТРАНИЦУ «НАУЧНЫЕ ТРУДЫ»

НА ГЛАВНУЮ СТРАНИЦУ САЙТА