С. В.
ЗАГРАЕВСКИЙ
ЗОДЧЕСТВО
СЕВЕРО-ВОСТОЧНОЙ РУСИ
КОНЦА
XIII – ПЕРВОЙ ТРЕТИ XIV ВЕКА
Опубликовано: М.: «АЛЕВ-В», 2003. ISBN 5-94025-046-7
Настоящая научная монография является диссертацией на
соискание
ученой степени доктора архитектуры по специальности
18.00.01
(«Теория и история архитектуры, реставрация и реконструкция историко-архитектурного наследия»)
ГЛАВА I: ЭПОХА ДМИТРИЯ ДОНСКОГО
ГЛАВА II: ЭПОХА ДАНИИЛА МОСКОВСКОГО И ЕГО СЫНОВЕЙ
ГЛАВА III: ТВЕРСКОЕ ВЕЛИКОЕ КНЯЖЕСТВО
ГЛАВА IV: ЭПОХА «АМБИЦИОЗНОЙ ЭКОНОМИИ»
Аннотация
Предлагаемая читателям книга посвящена
зодчеству Северо-Восточной Руси конца XIII – первой трети XIV века. На базе
анализа результатов археологических исследований и исторической обстановки
автор делает вывод о масштабном белокаменном строительстве и уникальном
архитектурном стиле этой эпохи, традиционно считавшейся «темным временем» в
истории архитектуры. Исследован ряд памятников зодчества, ранее относимых к
более позднему времени, обоснована их датировка 1290–1320-ми годами. Разработана
графмческая реконструкция московского Успенского собора 1326–1327 годов.
Книга рекомендуется как специалистам (историкам, искусствоведам, архитекторам, реставраторам и пр.), так и широкому кругу читателей, интересующихся историей древнерусской архитектуры.
Научный релактор – О.В. Озолина.
Вступление
I
Конец XIII – первая треть XIV века традиционно характеризуется как «темное время» в истории архитектуры Северо-Восточной Руси.
Но заметим, что еще в начале – середине XX века «темным временем» считалась вся архитектура русских северо-восточных княжеств с времен Батыева нашествия до Ивана III. Например, в 1929 году А.И.Некрасов писал: «Рассматривая в совокупности земли центрально-русские и восточно-русские, мы на протяжении от 1233 до 1472 гг., то есть около двух с половиной столетий, будем иметь лишь 4 здания, выстроенных в первые 35 лет XV в. одним и тем же князем. От второй половины XIII века и от всего XIV в. никаких памятников не осталось...»1.
За время, прошедшее с момента написания этих слов, ситуация в истории древнерусской архитектуры существенно изменилась. Многое из того, что казалось загадочным пятьдесят – сто лет назад, сегодня мы воспринимаем как общеизвестные факты – прежде всего благодаря небывалому прогрессу этой научной дисциплины в пятидесятых – восьмидесятых годах ХХ века.
В принципе, в начале XXI века историки архитектуры имеют потенциальную возможность работать не менее эффективно, чем в советское время. Исчезли идеологический контроль и директивное навязывание тех или иных научных позиций. Появилась свобода ознакомления с памятниками архитектуры Византии и Западной Европы и, соответственно, возможность более адекватного определения истоков древнерусского зодчества.
Но новое время создало и новые проблемы.
Памятники зрамовой архитектуры в массовом порядке передаются Русской православной церкви – в принципе, это закономерный и справедливый процесс, но проведение археологических исследований и зондажей в действующих храмах практически нереально. Ничтожно малое финансирование фундаментальных исследований не позволяет широко применять точные методы анализа – в том числе и такие, как химический, гранулометрический, петрографический, радиоуглеродный или палеомагнитный. Средств, как правило, нет и на археологические исследования – даже там, где против них не возражают ни местные власти, ни церковь. Реставрация почти повсеместно ведется не в соответствии с современными научными методиками, а в лучшем случае по давно устаревшему «стилистическому» принципу, предложенному еще в начале XIX века Виолле-ле-Дюком. В худшем случае на месте памятников архитектуры просто возводятся муляжи2.
Словом, история древнерусской архитектуры становится все более и более «бумажной», и можно только гадать, когда у нее снова появится (и появится ли вообще) возможность широкого использования первичной археологической информации, а тем более непосредственного влияния на реставрационный процесс.
Но в этих непростых условиях на помощь истории архитектуры должны прийти другие научные дисциплины – такие, как общая история, экономика, политология, искусствознание, математическая статистика, геология и др. Следовательно, мы обязаны работать на «стыке дисциплин».
И то, чем мы собираемся заниматься в нашем исследовании, можно кратко охарактеризовать как историко-мотивационное моделирование эпохи, ориентированное на решение вопросов истории архитектуры. Этот метод был предложен автором в книге «Юрий Долгорукий и древнерусское белокаменное зодчество»3.
Нельзя сказать, что исследователи ХХ века не уделяли внимания вопросам общей истории и других научных дисциплин. Но в условиях наличия постоянно поступающей первичной информации – как документальной, так и археологической – необходимость всестороннего моделирования рассматриваемой эпохи возникала достаточно редко. Сейчас же с такой необходимостью мы сталкиваемся все чаще и чаще.
И пусть метод историко-мотивационного моделирования дает результаты с определенным приближением – мы и не будем пытаться его применять там, где у нас имеется точная информация об архитектурных формах, конструкции и датировке того или иного памятника. Но при датировках «по аналогии», а тем более при исследовании мотивации того или иного строительства, нам без этого метода не обойтись.
Основной принцип моделирования состоит в том, что при построении любой модели мы можем опираться только на проверенные и доказанные факты, и если их окажется достаточно для построения адекватной модели, то дальше мы вправе применить эту модель к фактам спорным или недоказанным. Этим методом мы будем пользоваться и в нашем исследовании «темного времени» – зодчества Северо-Восточной Руси конца XIII – первой трети XIV века.
Необходимо выразить глубокую благодарность И.В.Антипову, А.Л.Баталову, Л.А.Беляеву, А.В.Гращенкову, О.М.Иоаннисяну, В.В.Кавельмахеру, А.А.Клименко, А.И.Комечу, Л.И.Лившицу, Т.Д.Пановой и Е.Л.Хворостовой за помощь, советы и консультации, которыми автор пользовался на различных этапах работы над этим исследованием. Хочется особо отметить любезное согласие Л.А.Беляева, О.М.Иоаннисяна, В.В.Кавельмахера, А.И.Комеча и Е.Л.Хворостовой ознакомиться с рукописями автора, положенными в основу этой книги, и внести ряд замечаний, исправлений и дополнений. И, конечно, если бы автор не имел возможности пользоваться архивом и личной библиотекой своего отца, В.В.Кавельмахера, работа над этой книгой могла бы затянуться на долгое время.
Автор также выражает особую признательность настоятелю Никольской церкви в Каменском о. Александру (Ильинову), настоятелю церкви Рождества Богородицы в Городне о. Алексею (Злобину) и настоятелю церкви Зачатия Иоанна Предтечи на Городище в Коломне о. Николаю (Никутину) за любезное предоставление возможности натурного исследования храмов.
II
В нашем исследовании, говоря о домонгольском времени, под Северо-Восточной Русью мы будем подразумевать Владимиро-Суздальское великое княжество. После Батыева нашествия (для краткости и простоты обозначим это время как «послемонгольское») Северо-Восточной Русью мы будем называть земли, входившие во Владимирское великое княжение и ставшие вассалами Орды. Соответственно, это Москва, Тверь, Владимир, Ростов, Переславль-Залесский и др.
В послемонгольское время вассалом Орды стала и Рязань, еще в домонгольское время отошедшая от Чернигова и де-факто вошедшая в сферу влияния Владимиро-Суздальского великого княжения. Следовательно, говоря о послемонгольском времени, мы включаем в понятие Северо-Восточной Руси и Рязанское княжество.
До самого недавнего времени считалось, что о зодчестве Северо-Восточной Руси конца XIII – первой трети XIV века до нас дошли только летописные сведения. Перечислим храмы, возведенные в это время, о которых летописи однозначно говорят как о каменных:
– Ростов, церковь Бориса и Глеба. 1287 год4. Исчезла в XVII–XVIII веках, открыта в ходе раскопок 1986–1991 годов5.
– Тверь, Спасо-Преображенский собор. 1285–1290 годы6. Полностью перестроен в XVII веке7;
– Тверь, собор Федоровского монастыря. 1323–1325 годы8. Перестроен в начале XV века, разобран в 1773 году9.
– Москва, Успенский собор. 1326–1327 годы10. Разобран в 1472 году в связи со строительством нового храма11;
– Москва, церковь-колокольня Иоанна Лествичника. 1329 год12. Разобрана в 1505 году13;
– Москва, Петроверигский придел Успенского собора. 1329 год14. Пришел в аварийное состояние при пожаре 1470 года15, разобран в 1472 году вместе с Успенским собором 1326–1327 годов;
– Москва, собор Спаса на Бору. 1330 год16. Был перестроен в 1527 году, затем в XVIII веке17;
– Москва, церковь Михаила Архангела (Архангельский собор). 1333 год18. Разобрана в 1505 году19.
О некоторых других храмах Северо-Восточной Руси, относимых теми или иными исследователями к этой эпохе, имелись лишь эпизодические данные археологии и сомнительная информация позднейших монастырских книг.
Так, раскопки 1949 года, проведенные под руководством Н.Н.Воронина в Старице (Тверская область), позволили исследователю предположить, что на месте Архангельского собора конца XIV века был более ранний каменный храм20.
Археологические исследования, проведенные в Коломенском кремле под руководством В.В.Кавельмахера в 1978–1983 годах, выявили фрагменты каменного храма, предшествовавшего Успенскому собору Дмитрия Донского, построенному около 1380 года. Но результаты этих раскопок были опубликованы в отчете треста «Мособлстройреставрация» с грифом «для служебного пользования»21 и остались для научной общественности почти неизвестными (об этих результатах мы подробно поговорим в п. 4 гл. 2).
На основании сообщения домовой монастырской книги начала XVII века Н.Н.Воронин полагал, что в 1340 году в Москве был заложен каменный собор Богоявленского монастыря «за торжищем»22, но археологические исследования, проведенные в 1980-е годы Л.А.Беляевым, убедительно отнесли этот памятник к концу XIV–началу XV века23.
В.А.Булкин и А.М.Салимов на основании поздней «Повести о Тверском Отроче монастыре» датируют Успенский собор этого монастыря 1270–1290-ми годами24. Е.Л.Хворостова, в 1980-х годах производившая раскопки этого храма, отнесла его к началу XVI века, в принципе, допуская и датировку XIII веком25. Но, как мы увидим в п. 1 гл. 3, такое допущение на сегодняшний день нельзя назвать достаточно обоснованным.
До начала третьего тысячелетия никаких новых памятников раннего послемонгольского времени выявлено не было. Произвольные гипотезы В.И.Федорова и Н.С.Шеляпиной о существовании в конце XIII века в Московском кремле Дмитриевской церкви, Благовещенского и Архангельского соборов26 сегодня практически вышли из научного оборота (впрочем, как мы увидим в гл. 2, некоторые итоги раскопок В.И.Федорова и Н.С.Шеляпиной оказались для нашего исследования весьма полезной первичной информацией).
В любом случае еще недавно считалось, что ни одна постройка «темного времени» – конца XIII – первой трети XIV века – не дошла до нас ни полностью, ни частично.
В статье «О раннем послемонгольском зодчестве Северо-Восточной Руси», изданной в виде брошюры27, автор высказал некоторые предварительные соображения о существенно более широком круге памятников, которые мы можем отнести к концу XIII – первой трети XIV века. Настало время исследовать эти вопросы более системно и подробно.
ГЛАВА I: ЭПОХА ДМИТРИЯ ДОНСКОГО
Все материалы, размещенные на сайте, охраняются авторским правом.
Любое воспроизведение без ссылки на автора и сайт запрещено.
© С.В.Заграевский
ГЛАВА I: ЭПОХА ДМИТРИЯ ДОНСКОГО
ГЛАВА II: ЭПОХА ДАНИИЛА МОСКОВСКОГО И ЕГО СЫНОВЕЙ
ГЛАВА III: ТВЕРСКОЕ ВЕЛИКОЕ КНЯЖЕСТВО
ГЛАВА IV: ЭПОХА «АМБИЦИОЗНОЙ ЭКОНОМИИ»