НА СТРАНИЦУ «НАУЧНЫЕ ТРУДЫ»

на главную страницу сайта

С. В. ЗАГРАЕВСКИЙ

Зодчество Северо-Восточной Руси

конца XIII – первой трети XIV века

Вступление

ГЛАВА I: ЭПОХА ДМИТРИЯ ДОНСКОГО

ГЛАВА II: ЭПОХА ДАНИИЛА МОСКОВСКОГО И ЕГО СЫНОВЕЙ

ГЛАВА III: ТВЕРСКОЕ ВЕЛИКОЕ КНЯЖЕСТВО

ГЛАВА IV: ЭПОХА «АМБИЦИОЗНОЙ ЭКОНОМИИ»

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

ПРИЛОЖЕНИЯ, ПРИМЕЧАНИЯ

ГЛАВА III

ТВЕРСКОЕ ВЕЛИКОЕ КНЯЖЕСТВО

I

Теперь мы можем перейти к раннему послемонгольскому зодчеству Тверского великого княжества – векового соперника Москвы.

Прежде всего остановимся на Успенском соборе Отроча монастыря, который В.А.Булкин и А.М.Салимов датируют 1270–1290-ми годами на основании поздней «Повести о Тверском Отроче монастыре»²³⁸. Е.Л.Хворостова, в 1982 и 1986–1987 годах производившая раскопки этого храма, отнесла его к началу XVI века, но затем на основании архаичной системы ленточных фундаментов, связывающих западные столпы со стенами храма, приняла датировку XIII веком в качестве допустимой²³⁹.

Но столь ранняя датировка собора на сегодняшний день не является вполне обоснованной по следующим причинам:

– во-первых, информация поздних монастырских книг и преданий, как мы видели на примере Богоявленского, Высоцкого, Владычного и других монастырей, может при датировке играть лишь вспомогательную, но отнюдь не самодостаточную роль;

– во-вторых, наличие в соборе архаичных ленточных фундаментов, связывающих западные столбы со стенами, характерно не для раннего послемонгольского и даже не для позднего домонгольского времени, а для конца XI – начала XII века²⁴⁰, т.е. никаких аналогий с концом XIII века здесь в любом случае не возникает; 

– в-третьих, как мы показали в п. 8 гл. 1, применение той или иной конструктивной системы (в данном случае – архаичных фундаментов) вообще не может служить основанием для датировки храма «по аналогии».

– в-четвертых, как предполагает Е.Л.Хворостова, храм мог быть не четырехстолпным, а бесстолпным с большим западным притвором, т.е. найденные ленточные фундаменты могли не связывать западные столпы со стенами, а принадлежать самим стенам храма и притвора²⁴¹ (рис. 36), и тогда мы вообще не вправе говорить об архаичности системы фундаментов собора.

Рис. 36. План Успенского собора Отроча монастыря. Реконструкция Е.Л.Хворостовой.

– в-пятых, в домонгольское и раннее послемонгольское время посвящение престолов Успению Богородицы было более характерно для кафедральных соборов. Конечно, были и исключения (как Успенский собор «Княгинина» монастыря во Владимире), и все же такое посвящение храма небольшого пригородного монастыря для XIII века видится маловероятным. Ведь даже в самой Твери кафедральный собор, построенный в 1285–1290 годах, имел более «скромное» посвящение – Преображению Спаса.

Таким образом, принять датировку Успенского собора Отроча монастыря XIII веком мы не можем. На сегодняшний день наиболее вероятным временем его постройки все же видятся XV–XVI века.

II

Перейдем к рассмотрению другого памятника послемонгольской тверской архитектуры – церкви Рождества Богородицы в селе Городне Тверской области. Этому храму, в отличие от Успенского собора Отроча монастыря, довелось дойти до наших дней в высокой степени сохранности.

Село Городня отождествляется с Вертязином, крепостью на ближних подступах к Твери²⁴². Оба эти названия – Городня и Вертязин – сосуществовали в летописях XIV и XV века практически на равных правах²⁴³. Но мы уже говорили в п. 7 гл. 2, что во время колонизации Северо-Восточной Руси в XII–XIV веках воображения у князей и их советников не хватало. Поэтому «обезличенные» наименования (Городок, Городеск, Городище и пр.) обычно предшествовали «индивидуальным».

Откуда произошло название «Вертязин», мы можем лишь догадываться. Возможно, там когда-то были отбиты («повернуты») какие-то вражеские войска. Возможно, там изготовляли «верт» – грубую пряжу²⁴⁴. Но в любом случае «обезличенное» название – Городня, явно относящееся к периоду строительства крепости с городнями (срубами, засыпанными грунтом), видится первичным. Ведь, например, еще одна крепость Тверского княжества – Старица – в XV–XVI веках тоже называлась «обезличенно» – Городком²⁴⁵.

Поскольку село называется Городней и в наше время, для ясности мы будем использовать этот вариант названия.

Итак, церковь Рождества Богородицы в Городне – четырехстолпный трехапсидный храм на подклете. Общий вид церкви приведен на рис. 37, планы и разрезы верхнего и нижнего храмов – на рис. 38, 39 и 40. Уточним: речь пойдет именно о двух храмах – верхнем и нижнем (подклетном), так как в подклете также были найдены следы престола²⁴⁶.

Рис. 37. Церковь Рождества Богородицы в Городне. Общий вид.

Рис. 38. План верхнего храма в Городне.

Рис. 39. План нижнего храма в Городне.

Рис. 40. Разрез церкви Рождества Богородицы в Городне.

Система сводов верхнего храма достаточно своеобразна (южная и северная подпружные арки слегка повышены, восточная и западная сливаются со сводами, – впрочем, такое устройство сводов могло быть и результатом позднейших перекладок²⁴⁷). Арки расширяются по направлению к замку, образуя «звездообразный» план. Между арками и небольшим барабаном – конический переход, которому снаружи соответствует высокий прямоугольный постамент. Верхние западные углы храма заняты небольшими закрытыми камерами. Н.Н.Воронин считал, что это были помещения для хранения ценностей²⁴⁸, а Вл.В.Седов – что это были приделы на хорах, наличие которых исследователь, соответственно, также предполагал²⁴⁹.

Кладки нижнего и верхнего храмов принципиально различаются (рис. 41 и 42). Подклет возведен не в полубутовой, а в бутовой технике – по всей видимости, с применением опалубки. Кладка верхнего храма полубутовая, ее отличают «получистая» обработка низкокачественных белокаменных блоков (средний лицевой размер 30 х 40 см) и неаккуратная подгонка швов, вынуждавшая строителей применять густой раствор. На храме мы видим и гладкотесаные детали – порталы, цоколь, карнизы и полуколонки (рис. 43).

Рис. 41. Кладка подклетного и верхнего храмов в Городне (вид снаружи).

Рис. 42. Кладка подклетного храма в Городне (вид изнутри).

Рис. 43. Цоколь и база полуколонки церкви Рождества Богородицы в Городне.

Церковь была обследована Н.Н.Ворониным в 1928 году²⁵⁰ и отреставрирована под руководством Б.Л.Альтшуллера в конце 1970-х годов.

Летописные указания на время постройки церкви Рождества Богородицы отсутствуют. Имеются два противоречащих друг другу сообщения дозорной и описной книг XVII века²⁵¹, относящих постройку храма к широкому временному диапазону с конца XIV до середины XV века – к княжению либо Ивана Михайловича и его сына Александра Ивановича (1399–1425), либо Бориса Александровича (1425–1461). Достоверно известно лишь то, что церковь в Городне существовала до пожара 1412 года, когда она, согласно летописному свидетельству, «погоре»²⁵².

На основании этой информации и различных техник кладки подклетного и верхнего храмов Н.Н.Воронин полагал, что церковь Рождества Богородицы была построена в конце XIV века, потом в 1412 году она сгорела, и в 1440-х годах ее верхняя часть была полностью перестроена²⁵³.

Обосновывая свою датировку, исследователь писал, что верхний храм в Городне имеет «звездчатый» план подпружных арок, расширяющихся к замку, и это сближает его с Троицким собором в Троице-Сергиеве²⁵⁴. Н.Н.Воронин связывал верхний храм и со звенигородскими соборами рубежа XIV и XV веков, указывая на некоторое сходство наличников окон²⁵⁵.

Б.Л.Альтшуллер, ссылаясь лишь на гипотетическое предположение Н.Н.Воронина о датировке подклета концом XIV века²⁵⁶, тем не менее, утверждал: «Теперь можно считать установленным (sic! – С.З.), что от первого каменного храма, построенного, видимо, в последней четверти XIV века, сохранился только подклет, а верхняя церковь относится ко времени капитальной перестройки здания после пожара 1412 г., т.е. к первой трети XV века»²⁵⁷.

В последние десятилетия история постройки церкви «обросла» множеством местных легенд, подпитываемых А.А.Галашевичем и Г.С.Колпаковой²⁵⁸ (справедливости ради заметим, что некоторые из этих легенд были инициированы еще Б.Л.Альтшуллером²⁵⁹). Так, возведение нижнего храма (а также верхнего, полагаемого «погоревшим» в 1412 году) связывается и с 10-летием Куликовской битвы (имевшей место 8 сентября 1380 года, в канун праздника Рождества Богородицы), и с деятельностью митрополита Киприана, который приезжал в Тверь 2 июля 1390 года²⁶⁰.

Наконец, устроенный в южной апсиде верхнего храма придел Иоанна Предтечи (с нишей в стене для жертвенника) связывается с тезоименитством Ивана Михайловича (великого князя Тверского в 1399–1425 годах) и является дополнительным поводом для отнесения верхнего храма к первой трети XV века.

Давайте рассмотрим по порядку все предложенные аргументы датировки нижнего храма в Городне концом XIV века, а верхнего – первой третью XV века.

III

Прежде всего заметим, что после пожара 1412 года церковь, скорее всего, была не построена заново, а лишь поновлена. О сравнительно небольшом масштабе этих работ говорит летопись: после того, как город и церковь в 1412 году «погоре», князь Александр Иванович «паки заложи Городен и пристави людей множество Тверичь и Кашинцев и срублен бысть вборзе»²⁶¹. Если бы после пожара пришлось вести какое-либо каменное строительство, это вряд ли ускользнуло бы от столь пристального внимания летописца. Значит, повреждения храм получил сравнительно небольшие – например, могли сгореть кровли и (или) интерьер.

К тому же не будем забывать, что Городня была крепостью, и вокруг ее «главной башни» – церкви Рождества Богородицы – наверняка была незастроенное пространство (необходимое и в качестве «противопожарной зоны», и для возможного эффективного обстрела из окон барабана).

Конечно, при пожаре в крепости от летящих искр и головешек могла загореться кровля храма. От них же в интерьере мог сгореть иконостас. Но для прихода белокаменного здания в аварийное состояние (а тем более для его обрушения) требуется колоссальная температура, достижимая только в случае горения множества деревянных построек в непосредственной близости от храма. Такое было возможно в крупных городах, но не в небольших крепостях масштаба Городни.

Не является убедительным аргументом датировки верхнего храма в Городне первой третью XV века и то, что, по Н.Н.Воронину, «звездчатый» план подпружных арок, расширяющихся к замку, сближает церковь Рождества Богородицы в Городне с Троицким собором в Троице-Сергиеве²⁶².

Мы можем повторить по поводу церкви в Городне то, что уже говорили в п. 11 гл. 1 по поводу Никольской церкви в Каменском: достаточно взглянуть на Троицкий собор, чтобы понять, что он относится к абсолютно иной архитектурной школе. Это подтверждают и анализ пропорций храмов, приведенный в Приложении 1, и абсолютно различные размеры, и абсолютно различная кладка, и абсолютно различная конструкция арок. И стены в церкви Рождества Богородицы – не равномерно сужающиеся кверху, как в соборе Троице-Сергиева, а бочкообразные, как в Никольской церкви села Каменского.

И здесь мы должны полностью согласиться с Б.Л.Альтшуллером, отмечавшим, что связывать церковь в Городне с творчеством троицких мастеров нет никаких оснований²⁶³. А подпружные арки расширяются к замку и в храме села Каменского (см. рис. 7).

Нет никаких оснований связывать (даже косвенно) церковь Рождества Богородицы и со звенигородскими соборами рубежа XIV и XV веков. Различия в архитектурной пластике, пропорциях (см. Приложение 1), конструкции и технике кладки стен храмов Городни и Звенигорода несравненно более существенны, чем некоторое сходство наличников окон, на которое указывал Н.Н.Воронин²⁶⁴. К тому же сходство тех или иных гладкотесаных деталей архитектурного декора (либо элементов порталов, либо оконных проемов, либо цоколей, либо капителей и т.п.) обычно имеет место при любой случайной выборке памятников зодчества Северо-Восточной Руси XII–XVI веков. Мы об этом уже говорили в п. 10 гл. 1.

Проведение каких-либо параллелей между церквями Рождества Богородицы в Городне и Николы в Старице (1403–1404 годы) также невозможно. Во-первых, здесь имеет место существенная разница между «получистой» и «неаккуратной чистой» обработкой стеновых камней. Во-вторых, церковь Николы в Старице, по выражению Н.Н.Воронина, «миниатюрна»²⁶⁵ и, скорее всего, возводилась «по остаточному принципу» из стройматериалов, оставшихся от строительства соседнего Архангельского собора.

IV

Итак, никаких документальных и типологических оснований для отнесения церкви Рождества Богородицы к концу XIV – первой трети XV века у нас не имеется. Перейдем к рассмотрению местных легенд об истории храма, сложившихся в последние десятилетия.

Начнем с легенды о посвящении подклетного храма (а также верхнего, полагаемого «погоревшим» в 1412 году) 10-летию Куликовской битвы. Соответственно, возведение первой городенской церкви предполагается в 1390 году.

Поводом для возникновения такой легенды, несомненно, послужило посвящение престола церкви в Городне Рождеству Богородицы – как мы уже отмечали, битва имела место в канун этого праздника. А поскольку в 1390 году в Тверь приезжал митрополит Киприан (который, в принципе, мог заложить или освятить церковь), то эта дата как будто даже находит некоторое подтверждение.

Но прежде всего задумаемся: мог ли тот или иной храм в Тверском княжестве быть посвящен битве на Куликовом поле? Была ли победа Дмитрия Донского над ханом Мамаем праздником для Твери?

В 1375 году Дмитрий Донской осадил Тверь и разграбил все вотчины тверского великого князя Михаила Александровича²⁶⁶. В 1380 году Михаил Тверской в Куликовской битве не участвовал, зато участвовал его соперник Василий Кашинский²⁶⁷. В это время Тверское великое княжество было союзником Литвы²⁶⁸, а Литва – союзником Орды (как минимум, формально)²⁶⁹.

И не зря немедленно после взятия Москвы Тохтамышем в 1382 году Михаил Александрович срочно поехал в Орду в надежде получить ярлык на великое княжение²⁷⁰.

Так неужели в Твери стали бы праздновать какую-либо годовщину Куликовской битвы и закладывать храм в честь победы Москвы – смертельного врага, с которым на протяжении нескольких предыдущих десятилетий велись постоянные войны? Врага, совсем недавно (в 1375 году) разграбившего Тверское княжество и навязавшего Твери унизительный мир²⁷¹? Конечно же, нет.

Следовательно, легенда о закладке тверичами храма в честь Куликовской битвы абсолютно безосновательна.

Теперь посмотрим, была ли та или иная годовщина победы Дмитрия над Мамаем праздником для митрополита Киприана.

Во время Куликовской битвы Киприан еще не был в Москве – Дмитрий Донской был вынужден его принять только в 1381 году²⁷². В 1382 году митрополит бежал от Тохтамыша в Тверь, за что практически немедленно (уже через месяц) был изгнан Дмитрием в Киев²⁷³, т.е. в Литву. В Москву Киприан вернулся только после смерти Донского – в 1390 году, и в этом же году он ненадолго приезжал в Тверское княжество.

Согласно легенде, во время этого приезда в Тверь (в год 10-летия Куликовской битвы) митрополит заложил церковь в Городне. 

Но повторимся почти слово в слово: неужели  Киприан стал бы закладывать какие-либо храмы в честь победы своего злейшего врага – Дмитрия Донского?

Вообще говоря, вряд ли в конце XIV века кто-либо был способен понять значимость и общерусский масштаб победы на Куликовом поле. По любым военно-стратегическим и политическим канонам того времени победа была «пирровой»: уже через два года Русь была разгромлена Тохтамышем, и влияние Орды полностью восстановилось еще на несколько десятилетий. Конечно, важно было «развеять миф о непобедимости татар», но, наверно, не зря Сергий Радонежский был сторонником политики «образца Ивана Калиты» и отговаривал Дмитрия от прямой конфронтации с Ордой²⁷⁴.

Но даже если значимость Куликовской битвы и была адекватно воспринята какими-либо современниками, то неужели грек Киприан, прожив в Северо-Восточной Руси всего год (1381–1382), успел настолько проникнуться общерусскими интересами, что, будучи изгнанным Дмитрием Донским (и проведя в изгнании восемь лет), немедленно по возвращении решил заложить храм в честь победы изгнавшего его князя? Причем не в Москве (где это было бы, как минимум, оправдано политически), а в Твери, где московского князя ненавидели? Это совсем маловероятно.

Не сходятся и даты.

Гипотеза Н.Н.Воронина о посвящении победе на Куликовом поле церкви Рождества Богородицы в Московском кремле (1393 год) основана на том, что храм заложили 8 сентября – в канун и соответствующего праздника, и 13-й годовщины победы в битве²⁷⁵.

Речь сейчас идет о Тверском великом княжестве, и поэтому не будем вступать в дискуссию относительно более чем сомнительной гипотезы Н.Н.Воронина о возможности возведения в Москве храма в честь тринадцатой («несчастливой») годовщины сражения.

А в Тверь в 1390 году Киприан приезжал 2 июля²⁷⁶, и эта дата точно не имеет отношения ни к Куликовской битве, ни к празднику Рождества Богородицы.

Значит, у легенды о заложении церкви в Городне митрополитом Киприаном также нет никаких оснований.

Таким образом, посвящение городенского престола ничего не проясняет в датировке церкви. Рождество Богородицы – один из главных православных праздников, и на Руси ему посвящалось множество церквей и в домонгольское, и в послемонгольское время.

 Что касается придела Рождества Иоанна Предтечи в южной апсиде верхнего храма в Городне, то его посвящение тезоименитому святому именно тверского великого князя Ивана Михайловича (княжил в 1399–1425 годах) нельзя считать доказанным по следующим причинам:

– во-первых, у любого из предыдущих или последующих тверских князей могли быть умершие во младенчестве (и, соответственно, непоименованные в летописях) сыновья с таким именем;

– во-вторых, тезоименитым святым князя Ивана мог быть не Иоанн Креститель, а, к примеру, Иоанн Лествичник или Иоанн Богослов;

– в-третьих, даже обетные престолы часто не имели никакой связи с тезоименитыми святыми (например, Иван III дал обет в случае победы над Новгородом построить у Архангельского собора в Москве придел Акилы).

V

Есть и другие поводы усомниться в справедливости датировок храма в Городне, предложенных Н.Н.Ворониным и Б.Л.Альтшуллером.

Н.Н.Воронин называл церковь Рождества Богородицы «провинциальным, наивным и, пожалуй, отсталым произведением»²⁷⁷. Вторил ему и Б.Л.Альтшуллер: «Техническое и в значительной мере художественное несовершенство тверской постройки несомненно... Можно назвать и многие другие несуразности, позволяющие говорить об очень слабой профессиональной подготовке строителя верхней Рождественской церкви, тем более едва ли способного предложить собственные оригинальные решения»²⁷⁸.

Действительно, северная и южная стены церкви Рождества Богородицы имеют заметную дисторсию (рис. 44), план размечен неровно (в верхнем храме южный неф шире северного, стены подклетного храма непрямые – рис. 38 и 39), грани лопаток криволинейны (рис. 45), гладкотесаные детали выточены не вполне аккуратно (рис. 43). И, конечно, для конца XIV – начала XV века грубая (точнее, «получистая») обработка кладки и неточная подгонка швов – явления сугубо провинциальные.

Рис. 44. Церковь Рождества Богородицы в Городне. На фоне вертикального наличника окна позднего придела видна дисторсия северной стены храма.

Рис. 45. Юго-восточный угол церкви Рождества Богородицы в Городне. Хорошо видна неаккуратность постройки храма.

Но ведь Городня «оформляла» подъезд к Твери со стороны главного соперника – Москвы, и ее значение было не меньшим, чем второй основной крепости Тверского княжества – Старицы. А там в конце XIV века был построен Архангельский собор, по размерам и аккуратности кладки вполне сопоставимый с великолепными московскими храмами конца XIV – начала XV века²⁷⁹.

А вот храм в Городне почему-то оказался выстроенным «провинциально», и такая постройка должна была бы сильно ударить по престижу тверских князей. Эта ситуация кажется очень странной и неправдоподобной.

Еще более странным выглядит предположение Б.Л.Альтшуллера о том, что «несовершенную» (по его же, только что процитированным, словам) церковь Рождества Богородицы строили «московские митрополичьи или великокняжеские мастера», что «должно было, видимо, содействовать достижению политических целей Московского княжества, стремившегося и таким путем укрепить свои позиции»²⁸⁰. В этом случае «несовершенная» церковь в Городне должна была бы оказаться ударом по престижу не только тверских, но и московских князей. Ситуация получается абсолютно неправдоподобной.

А поскольку, как мы видели, никаких типолого-стилистических, археологических и документальных подтверждений возведения церкви Рождества Богородицы в конце XIV – начале XV века у нас не имеется, придется рассмотреть вопрос датировки храма заново.

VI

Крепость Городня охраняла ближние подступы к Твери и удерживала свое оборонительное значение практически все время существования Тверского великокняжеского стола. Ее было трудно миновать, нападая на Тверское княжество и из Москвы, и из Орды, и даже из Переславля-Залесского, фактически присоединенного к Москве в 1302 году.

Пользуясь методом историко-мотивационного моделирования, мы можем сразу выдвинуть гипотезу, что каменный храм в Городне мог быть построен либо до 1327 года – разгрома Твери Калитой и татарами, либо после 1350-х годов, когда обстановка на границе Москвы и Твери вновь обострилась²⁸¹. Но, конечно, это соображение нельзя назвать даже приблизительной датировкой.

Исследование Вл.В.Седовым общности архитектурных форм и конструкции церкви в Городне и храмов Северо-Западной Руси²⁸², к сожалению, не может нам помочь по следующим причинам:

– во-первых, у нас недостаточно данных для того, чтобы судить о первичности либо вторичности тверской архитектуры относительно новгородской и псковской;

– во-вторых, все новгородские и псковские аналоги тех или иных элементов форм и конструкции церкви Рождества Богородицы (хоров, западных угловых камер и восточных углов) не позволяют выстроить какую-либо цельную систему генезиса указанных элементов;

– в-третьих, все северо-западные аналоги тех или иных элементов форм и конструкции городенской церкви разбросаны во времени с конца XII до конца XV века.

Но зато исключительно важную информацию в пользу более ранней датировки церкви Рождества Богородицы нам дают работы Архитектурно-археологической экспедиции Государственного Эрмитажа, работавшей в 1986–1991 годах в Ростове Великом.

О.М.Иоаннисяном и его коллегами была обнаружена церковь Бориса и Глеба 1287 года (рис. 46), сложенная из довольно мелких булыжников, пролитых известковым растором без примеси цемянки, снаружи облицованная относительно тонкими (не более 15 см) и достаточно грубо обработанными блоками пористого известняка²⁸³. Такую кладку даже формально нельзя назвать полубутовой – это чистый бут, и для его возведения требовалась опалубка, следы которой также удалось обнаружить²⁸⁴. Был найден также фрагмент резного белокаменного карниза церкви 1287 года, выполненного в относительно гладкой технике (хотя и более «примитивно», чем домонгольские аналоги)²⁸⁵.

Рис. 46. План церкви Бориса и Глеба в Ростове. Реконструкция О.М.Иоаннисяна.

О.М.Иоаннисян в связи с этим писал о сходстве техники постройки ростовской церкви Бориса и Глеба с подклетом храма в Городне²⁸⁶.

Нельзя сказать, чтобы это сходство было абсолютным – в забутовке ростовского храма камни меньших размеров, и уложены они, в отличие от подклетного храма в Городне, абсолютно бессистемно. Но в Северо-Восточной Руси больше никаких бутовых храмов мы не знаем – ни в домонгольское, ни в послемонгольское время. В связи с этим у нас есть определенные основания для сближения датировок этих двух уникальных построек.

Еще одним весомым аргументом в пользу датировки церкви Рождества Богородицы ранее 1327 года – разгрома Твери Калитой – видится сходство верхнего храма в Городне и Никольской церкви в Каменском.

Н.Н.Воронин в этом плане отмечал грубоватую белокаменную кладку и конический переход от подпружных арок к барабану, справедливо допуская возможность одновременной постройки этих храмов²⁸⁷. Б.Л.Альтшуллер писал о сходстве многолопастных оконных перемычек и также относил эти храмы к одному строительному периоду²⁸⁸.

Как мы уже не раз отмечали, сходство оконных перемычек не может являться основанием для сближения датировок храмов. Но зато исключительно важной чертой, роднящей эти церкви, являются специфические вертикальные углубления в парусах.

В обоих храмах стены бочкообразны, планы размечены не вполне аккуратно.

Необходимо также отметить, что цоколь, порталы и все прочие детали архитектурного декора церквей и в Городне, и в Каменском (а также и на Городище) выполнены из относительно гладкотесаного камня и сильно контрастируют с неровной поверхностью стен.

Все указанные данные позволяют нам вслед за Н.Н.Ворониным и Б.Л.Альтшуллером принять в качестве ближайшего аналога верхнего храма в Городне Никольскую церковь села Каменского (и, соответственно, церковь Иоанна Предтечи на Городище).

Тот факт, что в церкви Рождества Богородицы профиль цоколя имеет форму «гуся», а в Никольской церкви он аттический, говорит либо об индивидуальности мастеров, строивших эти храмы, либо о специфике требований заказчиков. Ведь, например, в коломенской церкви, предшествовавшей Успенскому собору Дмитрия Донского, цоколь имел форму готического «каблука» (рис. 35).

То же самое относится и к порталам: в храме Городни они имеют полуциркульное завершение, в храме Каменского – килевидное, и это могло быть обусловлено спецификой требований соответствующих ктиторов.

VII

Таким образом, техника строительства и типолого-стилистические особенности церкви в Городне роднят ее с кругом построек не конца XIV – начала XV века, а конца XIII – первой трети XIV века. Датировку нижнего храма мы вправе сблизить с церковью Бориса и Глеба в Ростове (1287 год), а верхнего – с церквями на Городище и в Каменском (конец 1300-х – начало 1310-х).

А поскольку, как мы видели, церковь Рождества Богородицы в целом могла быть возведена либо до разгрома Твери Иваном Калитой, либо после 1350-х годов, то мы можем с достаточной уверенностью предложить ее общую датировку до 1327 года.

Но верхний храм в Городне отличается от церквей в Каменском и «на Городище» четырехстолпным планом, большей высотой, наличием подклета и несколько более тщательной обтеской и подгонкой белокаменных квадров. Это вполне соответствует первенству Твери среди русских княжеств в конце XIII – начале XIV века. А после убийства в 1318 году Юрием Даниловичем Михаила Ярославича начался фактический упадок Тверского княжества.

В связи с этим представляется возможным снизить «верхнюю границу» даты постройки церкви Рождества Богородицы до 1318 года. За «нижнюю границу» можно условно принять 1290 год – окончание строительства Спасского собора в Твери.

Исходя из сходства техники кладки подклета с церковью Бориса и Глеба в Ростове, а верхнего храма – с Никольской церковью в Каменском, мы можем предположить, что нижний и верхний храмы в Городне строились с определенным временным интервалом: первый – ближе к 1290 году, второй – к 1318.

У нас есть четыре возможные гипотезы относительно того, как были построены нижний и верхний храмы.

Гипотеза первая: строительство городенской церкви началось в период между 1290 и 1292 годами. Предусматривалось возведение небольшого храма в бутовой технике без подклета. Но потом строительство оказалось прервано.

Причиной остановки строительных работ могло стать, например, нашествие татар в 1293 году. Хан Дюдень захватил и разграбил Муром, Суздаль, Владимир, Юрьев, Переславль, Углич, Коломну, Москву, Дмитров, Можайск и ряд других городов. Затем Дюдень вступил в Тверское княжество и, немного не дойдя до Твери, повернул в сторону Новгорода²⁸⁹. Но пограничная крепость Городня в любом случае оказывалась на направлении главного удара татар, и наверняка она была взята и разграблена: принципы военной стратегии того времени не рекомендовали оставлять у себя в тылу укрепленные пункты противника.

Впрочем, строительство церкви могло быть начато и несколько позже – в середине девяностых годов XIII века, и причиной его остановки мог стать пожар Твери 1298 года, когда сгорел великокняжеский дворец со всей казной²⁹⁰. Такие катастрофические последствия пожара могли привести к необходимости жесточайшей экономии средств.

В любом случае при остановке строительства могли быть наскоро возведены своды и небольшая главка, и храм оказался «пещерным» (впрочем, эта «пещерность весьма условна – высота нижнего храма более 2 м, и он был выше уровня земли, о чем свидетельствуют заложенные окна²⁹¹). А в начале XIV века сверху был поставлен новый высокий храм, уже в полубутовой технике.

Гипотеза вторая: в начале – середине 1290-х годов церковь Рождества Богородицы была выстроена полностью, причем и верхний, и нижний (подклетный) храмы были бутовыми. Но храм был «крепостным», мастера возводили его в спешке (об этом говорит неправильность разбивки плана) и не дождались усадки подклета. Неудивительно, что уже через десять – двадцать лет верхний храм пришел в аварийное состояние и был перестроен – уже в более «престижной» полубутовой технике.

Гипотеза третья: первый верхний храм был возведен в 1290-х годах в бутовой технике одновременно с нижним храмом (как мы предполагали и во второй гипотезе), но уже в начале XIV века он перестал соответствовать престижу Твери и был перестроен в полубутовой технике со значительным увеличением высоты. Такая ситуация могла быть спровоцирована как постройкой первых московских полубутовых церквей с угловыми пристенными опорами на Городище и в Каменском, так и возведением аналогичного храма в неизвестной пока крепости Москвы на прямом пути в Тверь (поскольку Клин принадлежал Твери²⁹², можно полагать, что местонахождение этой крепости наиболее вероятно в районе современного Солнечногорска).

Четвертая гипотеза аналогична третьей, но с той разницей, что верхнего храма вначале вообще не было – возможно, экономическая и политическая ситуация в Тверском княжестве конца XIII века позволяла построить в пограничной крепости только «пещерный» храм.

Автор этого исследования склоняется к первой гипотезе, так как кладка сводов в подклете несколько отличается от кладки столпов, и переход между этими кладками достаточно резкий (см. рис. 42). Но все же, к сожалению, у нас слишком мало информации для того, чтобы отдать предпочтение той или иной гипотезе. Поэтому оставим все четыре в качестве равнозначных.

VIII

Вопрос о характере первоначального завершения фасадов церкви Рождества Богородицы в Городне все еще не имеет однозначного решения.

Н.Н.Воронин на основании остатков белокаменного карниза полагал, что завершение фасадов было прямолинейным²⁹³. Б.Л.Альтшуллер, предполагая наличие на фасадах закомар²⁹⁴, при реставрации храма в 1970-х годах все же последовал позиции Н.Н.Воронина, так как «из-за необычного членения фасадов церкви «типовая» форма завершения, известная по другим памятникам, оказалась в данном случае не вполне применимой»²⁹⁵.

Мы, располагая археологически обоснованной реконструкцией Никольской церкви в Каменском (рис. 9) и данными о принадлежности храмов в Городне и Каменском одному строительному периоду, также вправе предполагать, что фасады церкви Рождества Богородицы завершались закомарами. А сохранившийся карниз мог «отсекать» закомары от прясел стен.

Но мы не можем согласиться с утверждением Б.Л.Альтшуллера о «необычности» членения фасадов храма в Городне. Определенная «необычность» состоит лишь в том, что лопатки (за исключением угловых) сделаны по принципу контрфорсов: их верхние части сливаются со стенами. Но это не является серьезным препятствием для реконструкции закомар: лопатки-контрфорсы членят фасады на три приблизительно равные части, и над каждой из них могло быть по закомаре. А архивольты закомар могли опираться на консоли типа тех, которые мы видим на реконструкции церкви в Каменском (рис. 9). Архивольты могли и просто примыкать к карнизу.

Таким образом, теперь мы должны исключительно внимательно отнестись к рисунку А.Мейерберга, совершившего путешествие в Россию в 1661–1663 годах²⁹⁶ (рис. 47).

Рис. 47. Церковь Рождества Богородицы в Городне. Рисунок А.Мейерберга.

На этот рисунок, изображающий церковь Рождества Богородицы в Городне, Н.Н.Воронин обратил внимание²⁹⁷, но не воспринял его как полезную информацию для реконструкции верха храма. 

Мы же, в связи со всем сказанным в этом параграфе, можем полагать, что верх церкви в Городне выглядел так, как его изобразил А.Мейерберг, т.е. закомары храма имели полуциркульное завершение. По всей видимости, нам следует реконструировать закомары именно таким образом.

Отметим высокую вероятность того, что на рисунке А.Мейерберга под барабаном церкви Рождества Богородицы схематично изображены килевидные кокошники.

В этом случае мы видим исключительно гармоничную композицию завершений городенской церкви. Лопатки, уходящие вглубь стены, как контрфорсы, создавали визуальное стремление объема храма вверх. Это стремление подчеркивлось островерхими кокошниками, как бы повторявшими вертикаль креста, увенчивавшего узкий и высокий барабан. А гладкие, волнообразные очертания завершений закомар, порталов и низких апсид выгодно оттеняли эти «иглы» кокошников и креста.

Таким образом, внешний облик церкви Рождества Богородицы, увенчанной килевидными кокошниками и полуциркульными закомарами, вполне соответствовал основным пластическим принципам западноевропейской готики.

ГЛАВА IV: ЭПОХА «АМБИЦИОЗНОЙ ЭКОНОМИИ»

Все материалы, размещенные на сайте, охраняются авторским правом.

Любое воспроизведение без ссылки на автора и сайт запрещено.

© С.В.Заграевский